Ты за все ответишь!. Клэр Вирго
кивнул и удалился, оставив ей один экземпляр договора. Маша просматривала список снова и снова, желая выучить его наизусть, и заодно прикидывала план мести. Что там говорят про холодное блюдо? О, оно будет очень холодным, прямо ледяным. За год она достаточно остыла, чтобы воплотить в жизнь свои планы.
Наконец, она поднялась. По дороге в свою комнату прошипела сквозь зубы:
– Что ж, Евгений… Пришел твой черед. Ты за все ответишь!
Глава 5
Войдя в комнату, Мари обнаружила Евгения стоящим у окна. Он сложил руки на груди и смотрел наружу, словно мог что-то увидеть. Маша сузила глаза – это не по правилам. И за это следует наказать. С каким же наслаждением она это сделает!
«Главное не увлекаться! – мысленно повторила она. – Все должно быть в рамках БДР! Безопасно, добровольно, разумно!» – Маша проговорила это несколько раз, дрожа от желания придушить его на месте. Немного помогло, но пыл совсем не остудило.
Услышав щелчок двери, Евгений повернулся, и в глазах его на мгновение полыхнуло презрение. Он был обнажен по пояс и бос, а низко сидевшие на бедрах брюки были почти прозрачными. Белья под ними, разумеется, не было. Зато был пояс целомудрия в его мужском варианте, а на шее чернел широкий ошейник с кольцом.
Ему было непривычно, холодно и гадко. Он бы предпочел сейчас потягивать коктейль в каком-нибудь тихом, уютном баре на берегу океана, а должен был находиться здесь, терпеть этот унизительный вид. Не нужно было спорить с Димой. Но, кто ж знал, что друг – или уже не друг? – действительно заставит выполнить условия этого нелепого спора. Нет, друзья так не поступают…
Мари прошла к нему, вытянув хлыст, приподняла подбородок Евгения.
– На колени! – скомандовала, желая унизить его, как он унижал других, и мужчина неохотно подчинился. Но вызов в глазах никуда не исчез. – Десять! – произнесла Мари, чувствуя, как накатывает дрожь предвкушения. О да! Он ответит, ответит ей за все!
– За что?
– За недостаток подобострастия! – Маша изо всех сил пыталась казаться беспристрастной, и у нее это даже получалось, ну примерно процентов на восемьдесят или даже на все девяносто.
– Но… – Женю просто разрывало от бессильной злобы. Он всей душой хотел, чтобы сейчас эта девушка оказалась на его месте. Подтянутый зад, обтянутый латексом, даже мог бы возбудить его. Вот только не колючие, стервозные нотки в голосе.
– Еще пятнадцать – за споры с госпожой.
«Сука – она и есть сука. Курица тупая…» – Евгений заскрипел зубами, но промолчал.
– Какое у тебя стоп-слово?
– Сучка крашеная, – процедил Евгений еле слышно по-русски, явно думая, что Маша его не поймет, а потом добавил: – Лиловый.
Мари лишь рассмеялась.
– О нет, волосы у меня, может, и крашеные, а вот сучка я натуральная. И вообще, первое слово дороже второго. Так что запомни свое стоп-слово, раб, – ответила Маша по-русски, наблюдая, как удивленно вытягивается лицо Евгения.
Внезапно выражение на нем изменилось,