World of Warcraft. Ночь Дракона. Ричард А. Кнаак
пышные бороды, их кожу покрывала колючая, жесткая чешуя. Зубы их в самом деле больше напоминали клыки, клыки ящерицы, а то и дракона; безобразные руки – точней сказать, лапы – тоже немедленно наводили на мысль о рептилиях. Вдобавок, захваченная дворфами тварь, скорее всего, бегала на четвереньках не хуже, чем на двух ногах.
Нет, это вовсе не значило, что скардины – просто животные. Они были хитры и прекрасно управлялись с оружием, будь то кинжалы, которые эти создания носили на поясе, нимало не изменившиеся со времен войны Трех Молотов топоры, или же металлические, утыканные хищными шипами шары величиной с кулак – их скардины метали, когда руками, а когда из пращи. И все же, разоруженные, они охотно пускали в ход зубы да когти – что дворфы и выяснили на горьком опыте при первом же столкновении.
Тогда же подтвердилось и их происхождение от дворфов Черного Железа: одежда скардинов по-прежнему сохраняла приметы клана изменников. К несчастью для Рома с его отрядом, взять хоть одну из этих тварей живьем оказалось очень и очень трудно – бились скардины до последнего. Трижды до этого устраивал Ром рейды за пленными, и трижды у дворфов ничего не получалось.
И трижды в бою гибли те, кем командовал Ром.
Вот и сегодня вечером треклятая череда неудач не завершилась: потеряны двое превосходных бойцов… разве что их старания на сей раз, стоило надеяться, не пропали впустую. Теперь в руки Рома наконец-то попался «язык», который уж точно расскажет все. От какой-такой злой силы в страхе бегут даже драконы? Какая-такая тьма заполучила над скардинами столь абсолютную власть, что эти выродки готовы биться за нее насмерть?
Кто это там сейчас гневно воет, в то время как над уединенной вершиной сияют жуткие сполохи магических сил?
Стоило Рому склониться ближе, скардин плюнул в него. Из пасти его несло – гаже некуда, что, если вспомнить, к какой вони дворфам пришлось притерпеться, говорило об очень и очень многом. Вдобавок, в этот миг Ром обнаружил новое различие, отделявшее скардинов от дворфов точнее прежнего: язык пленника оказался раздвоенным, точно змеиный.
Конечно, ни одно из всех этих изменений естественным быть не могло. Так уж на скардинов подействовала жизнь в землях, насквозь пропитавшихся злым волшебством.
Предводитель дворфов мрачно, сурово взирал на пленного, смотря прямо в кроваво-красные глазки.
– Ты выродок, но языка еще не забыл, – пророкотал Ром. – Я слышал, как ты говорил на нем.
Схваченный зашипел… и рванулся прочь. Двое дюжих стражей, державших его за локти, были выбраны Ромом как раз из-за силы, но удержать скардина им стоило немалых трудов.
Ром пыхнул трубкой, глубоко затянулся и выпустил твари в лицо струю густого дыма. Скардин жадно потянул носом: очевидно, любви к доброй трубке его соплеменники не утратили. В первый раз обыскав тела убитых, дворфы нашли при них кривые курительные трубки, только не резные, не деревянные, а вылепленные из глины. Чем скардины их набивали? То был