Замкнутый круг. Нора Робертс
струна, которую рванули слишком грубо, но взгляд так и остался прикован к его лицу.
Под шелковой блузкой оказалась почти символическая шелковая рубашечка, которая едва охватывала полные груди Келси и исчезала под поясом юбки. Гейб слегка отстранился и, опустив руку, стал подниматься вверх по ее ноге, пока не нащупал кружевной верх чулка. Потом он увидел, как изменился взгляд Келси в тот момент, когда он зачерпнул ладонью пламя, которое сам же и разжег. И, забыв обо всем на свете, Келси ринулась в это пламя.
Она негромко вскрикнула и – потрясенная, растерянная – стала отчаянно бороться с его рукой, взбрыкивая, словно мустанг, впервые почувствовавший на своей спине седока. Ощущения захлестывали ее и то поднимали на гребень, то швыряли в пропасть, то жгли огнем, то обдавали холодом, заставляя окружающий мир вращаться все быстрей и быстрей вокруг одной-единственной точки, которая, словно сжимающийся кулак, росла и вспухала где-то внизу живота. От страха и наслаждения Келси закусила губу и замотала из стороны в сторону головой, чувствуя, как тает и течет ее тело.
Ее освобождение было похоже на гейзер, который, глухо ворча и сотрясая окрестные скалы, поднимается все ближе к поверхности земли. Неостановимый, как любая стихия.
Едва только Келси почувствовала, что ее силы на исходе, – когда затихли все звуки, а перед глазами померк калейдоскоп радужных огней, – Гейб снова начал подниматься по ее ногам снизу вверх. Его сильные руки властно и грубо потянули юбку, губы жадно коснулись шелковых кружев лифа и стали опускаться вместе с ними, освобождая груди, так что его жаркое дыхание опалило долину между ними.
Запах и вкус ее кожи показались Гейбу изысканными, экзотическими, приправленными сладким потом и прохладными, как вода. Он слышал ее частые судорожные вздохи, слышал тоненькое поскуливание, которое время от времени рождалось в ее горле, чувствовал, как сильно и громко стучит под его ладонями и руками сердце. Ногти Келси впивались ему в спину, тело напрягалось, вздрагивало и трепетало под его прикосновениями, но это доставляло Гейбу ни с чем не сравнимое, почти животное наслаждение.
Он опустил руку к поясу, и его пальцы встретились с ее руками – настырными, словно два роющих нору зверька, лихорадочно бегающими, торопливыми, стремящимися как можно скорее расстегнуть ремень, пуговицы и сорвать с него эти дурацкие брюки!
Едва освободившись от этого последнего предмета одежды, Гейб вошел в нее, вошел сильно и глубоко. Его пальцы оставляли красные пятна у Келси на бедрах. Воздух задрожал от их слившегося воедино стона, когда Гейб оторвал Келси от земли и заставил раскрыться еще больше, обвив ее ноги вокруг своих бедер. Потом его рот снова нашел ее губы, заглушив всхлипы и стоны, которые оба издавали, мчась навстречу горячему и бурному финишу.
Келси уронила голову на плечо Гейбу. Ее тело, еще недавно наэлектризованное приливом энергии, обмякло. Если бы не Гейб, который продолжал прижимать ее спиной к стене, она бы, наверное, без сил сползла