Сундук Пандоры. Виктория Чуйкова
как бы показывая – это их тайна. Оставаясь без его присутствия, Владислава ругала себя за слабость и краснела от того, что входила во вкус. Ей не просто нравились его прикосновения, она уже жаждала их. Два головокружительных дня. И ни одного слова сестре, ни одного сообщения родным. Нет, она все так же связывалась с семьей, но упорно, сама не понимая отчего, игнорировала делиться личным счастьем. Ночью, перед тем как заснуть, объясняла себе свое поведение тем, что не уверена в искренности их чувств и что утром, обязательно, серьезно поговорит с Германом. И так каждый день в течении недели.
В последний день перед рождественскими каникулами Герман не показался. У них не было совместных занятий, и это не должно было Владу удивить, но ведь и на неделе у них редко совпадали лекции, а он был рядом. Влада выискивала его в толпе, но тщетно. Сначала у нее пробудилась паника, мол, все, наигрался. Присутствие сестры сдержало от глупостей. Она не заплакала, хотя и хотелось, не бросилась его искать. Через час она задышала ровнее и уже спокойно относилась к его отсутствию. Еще через полчаса она ощутила забытую легкость и снова выстроила ряд вопросов, которые ее мучили. Более того, именно сегодня, перед завтрашним отъездом Миры на конференцию, она намеревалась, за вечерним чаем, поделиться с сестрой рождающимися чувствами к Герману. И снова не удалось. Едва она осталась одна в комнате, как услышала стук в окно. Подошла. Герман стоял под окном, и умело бросал камушки. Махнув ей рукой, направился к входной двери. И она, на пальчиках, чтобы сестра не услышала из ванной комнаты, открыла дверь и оказалась в его власти. Страстный, обжигающий поцелуй вскружил ей голову. И даже когда Герман заговорил, Влада не могла открыть глаз, слушала его, сильней прижимаясь к его горячему телу.
– Канарейка! Прости, были важные дела. Но завтра, с самого утра и до… пока не прогонишь, я весь твой! – еще раз расцеловав ее, легонько подтолкнул к двери и исчез. Едва Влада оказалась внутри, как Мирослава окликнула ее:
– К нам кто-то пришел?
– Нет! – соврала Влада и зажала рот рукой. – Тьфу! – уже тихо говорила себе: – Вот зачем вру?! Да что же это такое?
– А мне показалось, дверь хлопнула.
– Именно что ПОКАЗАЛОСЬ! – сердясь на себя, Влада прошла к кровати и уселась, скукожившись и дуя щеки.
– Странно! – Мира появилась распаренная, с мокрой головой. – А с тобой-то, что?
– Живот болит! – Мира обеспокоилась. – Да не части. Наверное, голодная. Я скоро.
Поели молча. Затем Мира собрала сумку, причитая, как мамочка:
– До утра не загуливайся, ешь хорошо, высыпайся…
– Ты не очень? – Мира посмотрела на сестру. Влада добавила спокойней: – Я о том, что ты мне не мама. – улыбка расплылась, открывая белоснежные зубы. – Да и едешь на два дня.
– Почти пять! Вернусь в канун Рождества. Отпразднуем по правилам колледжа и домой.