Жена кузнеца. Роман. Елена Теплая
кому за драку пришлось бы платить откуп старосте.
– Но почему за меня не было суда и выкупа?
– Муж твой суда не потребовал, и если он умер после драки, то ты принадлежишь победителю. А выкуп он за тебя старосте нашему заплатил, иначе староста тебя б не отдал, и дом твой остался старосте.
– Так можно убить мужика и забрать жену – тогда и торговаться не пришлось бы!
– Можно, но тебя могут из деревни выгнать по решению старосты в лес и не пустят обратно никогда, даже на рынок. А в другую деревню тебя не заселят без поручительства старосты.
– Как страшно жить! И сколько раз я могу так замуж выходить?
– А сколько хочешь! На руках места для клейма хватит.
Я посмотрела на клеймо и подумала: «Да, это не кольцо на пальце… Снял – и ты холост, да ещё и можно любовниц завести! А староста – хитёр-бобёр! – сразу просёк, что если Никита Соньку возьмёт второй женой, то Марьяне ничего не светит!».
Вечером, я накрыла на стол и ждала Никиту, но он так и не пришёл. В кузне его тоже не было, и я пошла спать.
Что ж…
Мы не гордые, но за мужиками бегать не будем…
Так прошло два дня…
Утром я слышала – когда просыпалась – стук его молотка, а вечером он не возвращался домой. Я из гордости не шла с ним мириться, да почему я должна мириться, если ничего не сделала такого, за что мне должно быть стыдно!
Это он решил, что я его позорю!
Но в душе меня грыз червячок обиды, и больше всего хотелось знать, где он бывает по ночам, когда не приходит ночевать.
Я не ходила на кузню и только украдкой видела мужа, когда набирала воду из реки. Он даже не поворачивался в мою сторону. Сонька приносила миску с едой от него не тронутой. Еду, которой с ним расплачивались за работу, тоже приносили прямо домой.
Я занимала себя работой по дому и огороду, который удалось мне сделать за конюшней, чтобы не думать о нём.
Сонька принесла от соседки Дони рассаду – та со мной поделилась – и какие-то семена, ещё посадила лук на зелень. Как только я вспоминала о Никите, то сразу начинала с остервенением долбить землю на огороде. Девчонки молча мне помогали и ничего не спрашивали…
А ещё – когда Никита не пришёл ночевать в первую ночь – Лизка наутро мне сказала:
– Иди, попроси прощения у мужа! Ты же мучаешь и его, и себя!
– Не пойду! Я ничего не сделала такого, за что должна просить прощения! И закончили этот разговор!
Лиза покачала головой, но больше с тех пор такого разговора не заводила…
Как-то я зашла в сени попить воды – на улице стояла жара – и услышала разговор девчонок.
– Вон, опять отказался от еды! Синяки под глазами и молчит, хмурый такой! Миску мне назад пододвинул и даже не глянул в неё. Марьяна круглыми днями там околачивается, еду ему приносит и молоко. Наверное, скоро в сваты пойдёт к ней, а если Лада не одумается – сделает её старшей женой, – это проговорила, вздохнув,