Без Определённого Места в Жизни. Ирина Свисткова
наконец, тихая размеренная жизнь, создавал на улицах его бытия своеобразный уют, располагал к комфорту своим визгом несмазанных деталей, обволакивал заботливым скрежетом всё его существование?
Джонни не может поверить, что она всё бросила. Хотел бы он знать о ней больше, чтобы найти её, но теперь это невозможно. Если только сама Корнелия его разыщет.
Надо же, стоило лишь Джонни начать вновь привязываться к женщинам, как они принялись исчезать из его жизни, одна за другой.
По сгущающимся сумеркам над осенним городом Джонни задумчиво плетётся к своему убежищу, находившемуся в паре кварталов от заброшенной картонной лачуги Корнелии. Ночная жизнь Нью-Йорка куда более живая и насыщенная, чем утренняя. Бесконечные потоки автомобилей и пешеходов создают красочную возню, живую и проворную: зазевайся на минуту, и она залезет если не в твой карман, то в мозг. И неизвестно, что из этого хуже.
Многочисленные кафетерии и магазины, разновозрастные пары и одиночки, цветные одежды жителей мегаполиса – всё это светится красным в дьявольской подсветке стоп-сигналов бесконечных потоков машин. Город пыхтит смрадом выхлопов и ароматом свежей выпечки, взмахивает руками светящихся вывесок, предлагая развлечения на любой вкус и каприз; он вздымает грудь спальных районов в мерном сонливом дыхании, гордо несёт корону из хрустальных небоскрёбов, запутываясь её острыми пиками в тугих серых неприветливых облаках.
Ощущение молниеносных смен декораций на его сцене усилилось в разы, словно, убегая от себя самого, он затягивал некую пружину, сорвавшуюся в тот момент, когда в его руки попал этот судьбоносный зелёный сапожок.
– Золушка! – фыркает себе под нос тот, кто не может определиться со своим именем.
Порывы ветра бесстыдно срывают с неба ночную сорочку из мглы, оголяя нежную бархатистую синеву в чуть мерцающих звездах. Тяжёлые густые образы прожитого дня не дают Джонни в полной мере насладиться светящимся калейдоскопом жизни вокруг, снова и снова возвращая его к глазам женщины возле столовой, к родным лицам за столом, к стабильной работе и нестабильному жилищу.
А ещё к разговору о пяти тысячах долларов. Сколько раз по пять тысяч было у него в руках за время его крысиных бегов от собственного разума? Если бы вернуть хотя бы часть пропитых средств, то можно было помочь другу исполнить мечту. А может, и не одному. А может, заодно, и свою.
Пять тысяч долларов.
Такова стоимость билета в страну под названием Новая Жизнь. Там вас ожидают, согласно рекламному проспекту, беззвучно приземлившемуся в руки его размечтавшегося разума, бесконечное счастье, устойчивая радость и безудержная удача. Стоит только начать стремиться, как всё волшебным образом наладится и, как в голливудском фильме из-под взятой в лизинг камеры Фила, наполнится радужной энергией, фоном заиграет жизнеутверждающая музыка, и навстречу пойдут улыбающиеся