Мир духовного опыта. Татьяна Рувелли
лова – Это, Нечто или Оно – мы увидим, как часто, пытаясь описать пережитый опыт, последователи разных традиций и учений, поэты-мистики и самые простые люди, внезапно столкнувшиеся с ним, использовали одни и те же слова и образы, несмотря на догматические и мировоззренческие различия.
Не стоит думать, что духовный опыт непременно рождается в сознании человека, приобщённого к религиозной традиции. Как мы увидим, предугадать и объяснить это посещение Иного невозможно. Несмотря на существование множества религиозных практик, пытающихся заманить и удержать духовный опыт, нередко он заглядывает в гости к тому, кто совсем не ждёт и не ищет его. Так, вчерашний атеист отказывается от своей веры в несуществование Бога, внезапно познав опыт Его присутствия, или обыватель, равнодушный к «высоким материям», в своём холодном безразличии не признающий, но и не отрицающий их, вдруг оказывается в свете Вечности, не навеянном религией, а пришедшем как личное откровение.
Тем не менее, именно религия впервые поставила духовный опыт в центр человеческого бытия. В каждой культуре однажды появлялся тот, кто, познав абсолютную истину, жаждал поведать о ней миру. Духовный опыт таких людей закладывал фундамент для возведения всех религиозных и мистических учений, но в ходе попытки последователей осмыслить опыт, пережитый их учителем, неизбежно возникали излишние напластования в виде догматики и ритуализма организованной религии, выполняющие прагматические функции, далёкие от первоначальных заветов учителя.
Едва возникнув, религия стала властным институтом, закрепившим за собой привилегию на контроль общения человека с Высшим Началом. Узаконив ориентиры духовной жизни, богословы определили её границы, узость которых не впускала в мир законопослушной души всю необъятность искомого знания. Первоначальный смысл религии был утрачен. Ни принадлежность к религиозной традиции, ни усердное соблюдений ритуалов и этических заповедей не вносили в сердце человека чувство причастности к той Божественной реальности, к которой он стремился.
Тем временем религия обещала освобождение от тягот жизни и надежду на загробное воздаяние, больше того, она пообещала бессмертие – извечную мечту человека, выросшую из страха перед сумраком небытия. Но всегда находились мудрецы, знавшие о бессмертии. Они не мечтали о нём и не пытались его завоевать; освобождённые от страха, они шли навстречу суждённому бессмертию, понимая, что религия не в силах даровать или отнять его. Другие же, влекомые мелководными обещаниями, сами ещё не понимали, что манит их в религии на самом деле.
И только духовный опыт, по неведомым причинам вторгающийся в размеренную жизнь души, утолял её жажду по искомому, открывая спрятавшийся за манящими обещаниями Смысл, о котором часто не знали даже обещавшие. Несмотря на искажённые послания богословов, всегда находились те, кто следовал не букве, но духу своей традиции, нося в сердце правду о том, что «буква убивает, а дух животоворит»1. Превыше всего они ценили личную связь с Богом. Именно к ним приходил тот универсальный духовный опыт, о котором пойдёт речь в этой книге. К какой бы традиции ни относились люди, упомянутые на последующих страницах, описываемые ими озарения не вызывают сомнения в едином обогатившем их Источнике.
Где бы ни вспыхивал свет духовного опыта – в Европе, Азии или единственном и неповторимом человеческом сердце – он открывал одни и те же истины в тождественных переживаниях. Следы этих переживаний можно обнаружить во всех религиях, эзотерических учениях, откровениях поэтов, мистиков и самых обыкновенных людей. Преломляясь сквозь призму различных культур и субъективных интерпретаций, духовный опыт породил многообразные учения, кардинально отличные друг от друга в идейном смысле. Однако, если отбросить интерпретацию и взглянуть на описание духовного опыта, оставленное представителями разных традиций, можно заметить, что у всех людей он имеет одни и те же черты.
Знакомясь с универсальными мистическими состояниями, мы увидим, как в едином Божественном узоре сплетаются нити различных мировоззрений и культур, и поймём, что стены, разделяющие наши сердца, – мираж, умело внушённый ухищрениями религиозных законодателей, видоизменивших истину до неузнаваемости. Интегрирующая сила тождественных духовных прозрений может стать важным сплачивающим фактором в современном мире расколотости и вражды, именно поэтому так важно сместить фокус внимания с религиозных различий на духовный опыт, сокрытый под ними. Описывая его, я буду касаться догматической религиозности лишь в том случае, если найду в ней выражение уцелевшего, всё ещё дышащего и пульсирующего опыта.
Я хочу показать, что духовное измерение жизни – реальность, подтверждающая своё право на существование многочисленными свидетельствами личного опыта разных людей. Приобщение к этому опыту даст возможность тем, кто ещё не знаком с ним, прочувствовать всю его силу и красоту. Я не склонна самонадеянно думать, что смогу всецело раскрыть такое неуловимое и с трудом поддающееся описанию явление, как духовный опыт, поскольку единственный и очень несовершенный инструмент, который можно использовать при этом – человеческий язык – не способен равноценно передать атмосферу веяний духа, норовящих
2 Кор. 3:6.