Мир духовного опыта. Татьяна Рувелли
ценность в сравнении с обретённым благословением. Формально находясь в рамках религиозной традиции, он освобождается от её условностей и концентрируется на том, что происходит в пространстве его души. А.Маслоу писал: «Все атрибуты организованной религии для людей, обладающих опытом пик-переживания…являются сомнительной ценностью по отношению к внутренним переживаниям»13.
Любопытен следующий факт: если мы обратимся к истории религиозных исканий, то увидим, что все основатели религий и мистических учений были религиозными отступниками или диссидентами, так или иначе преступающими авторитет сложившейся традиции и отказывающимися подчиняться религиозному кодексу (Будда, Христос, Мухаммед, М.Лютер, Дж.Фокс и многие другие). Выдающиеся мистики были маргинальными элементами в ортодоксальном мире своей традиции (Ибн Араби, М.Экхарт) или яркими реформаторами, переосмысляющими свою традицию и придающими ей иную огранку (Г.Палама, Шанкара, Нагарджуна, Ш.Ауробиндо). Именно благодаря их независимости мы имеем столь красочную палитру религиозных учений.
Часто духовный нонконформизм был свидетельством силы и глубины мистического опыта, своей мощью притягивавшего последователей и образующего новую традицию. Человек, свободный в своём поиске от предубеждений и навязаннных шаблонов, был открыт запредельному опыту, он готов был внимать ему со всей прозрачностью своего разума, незагромождённого единственно верным лекалом Бога, предлагаемым организованной религией. Тогда истина входила в открытое сердце и человек повиновался новому смыслу, озарившему его жизнь.
Тем не менее, стоит признать, что люди, мистический опыт которых взлелеян духовной практикой их религиозной традиции, чаще всего сохраняют преданность ей на всю жизнь, но даже тогда они остаются самодостаточными и опираются, прежде всего, на своё понимание знаний, транслируемых традицией.
Таким образом, религия как институт играет в пространстве мистического опыта двойственную роль. С одной стороны, она зовёт нас к тому, чтобы пережить этот опыт, ведь, как уже было сказано, первоначальной целью религии всегда было развитие духовного зрения человека. С другой стороны, организованная религия нередко сужает горизонты мистического опыта, не давая ему раскрыться в своеобразии каждой души. Так она тормозит развитие религии сердца.
Когда организованная религия берёт верх над интуицией сердца, оно атрофируется и теряет способность самостоятельно распознавать верный путь, механически следуя проторенными тропами традиции. Часто организованная религия заточает духовный опыт в униформу, подогнанную под безликое человеческое существо, и причисляет мистику, отвергающую эту униформу, к ереси. Но как заметил знаменитый христианский монах и писатель Томас Мертон, «к мистике, где главное правило состоит в том, что правил нет, нельзя подходить с одной меркой. Святой Дух вселяется в конкретных людей и делает с ними то, что считает нужным»14. Слепая подчинённость
Маслоу А. Религии, ценности и пик-переживания//По направлению к психологии бытия. М. 2002. С. 216
Мертон Т. Христианские мистики и учителя дзен. М.2018. С. 140