В прощальном письме пятнадцать запятых. Алисса Хини
чувствовалось как-то по родному.
– А у тебя что-нибудь изменилось? – спросил ты, ущипнув меня за бока. – Титьки не выросли?
– Жди! – выкрикнула я, ударив тебя по носу. В ответ ты схватил меня за подбородок и продолжил свои естественные комментарии.
– Пред о мной все тот же мальчишка! – смеясь выдал ты.
Мне тоже было весело и оттого, вновь стукнув тебя, но только теперь по руке, я вымолвила свою вечную фразу:
– Хоть кто-то в нашей парочке должен быть мужиком!
Хохот, исходящий от нас, был, верно, громким, но он был мне невероятно приятен. Все- таки я соскучилась по шуткам, направленным на то, чтобы задевать мое достоинство.
– На что мы сегодня спорим? – игриво спросил ты.
– Остановились на тебе, – я ткнула пальцем в твою грудь. – Я задаю!
– А может ты лжешь! -
– А ты не сможешь проверить! – радостно воскликнула я, придумывая новое действие.
На мои глаза попался стоящий рядом магазин продуктов, и решение кажется, пришло само по себе.
– Спорим, ты не сможешь украсть нам перекус? – выдала я с невероятно довольным лицом, но, услышав твой фырканье, я мгновенно почувствовала, что промахнулась.
– И не такое в лагере проворачивал! – произнес ты, поднимаясь по ступенькам в магазин.
– Ты в лагере для каких деток был? – задалась я вопросом.
И, да, чувак, мне все еще очень интересно, почему в вашем лагере вас учили отмычкам, подделыванию подписи, мастерству обмана и кражам.
– В основном там были богатенькие детки богатеньких родителей, – мы зашли в магазин и разглядывали полки, в поисках нужного нам объекта. – Часто приходилось говорить на английском, а иногда даже на французском…
– Уи- уи? – прервала его я, единственной фразой, которую я знала.
– О. Tu parles français1?– спросил ты, со своей вечной ехидной улыбочкой, пока мой мозг пытался логически дойти до нужного решения.
– Че ты только что сказал?
Не смог найти.
– Ты все также плоха в языках, как и раньше?
Какой. Же ты. Самодовольный.
– Pare de me caluniar, tolo2, – выдала я, вспомнив нужные слова за долю секунды.
– Португальский не в счет! –заныл ты, как и всегда.
– Ты только что признал целую страну менее уважаемой, нежели вечно плюющихся французов, – добавила я, и подойдя к полке с кириешками указал на одну из пачек. – Vamos l3.
– Как скажешь, Арьяша, – слащаво проговорил ты, с моей самой ненавистной интонацией, и положил две пачки к себе во внутренний карман кофты. – Теперь делай вид, что все как обычно, и не выдавай нас.
– Мне тебе губы чтоли отрезать, чтобы ты прекратил меня так называть? – злобно выдала я, пока ты прятал в своей гигантской и, верно, дорогущей одежонке, еще и бутылочку колы. – Или можно воспользоваться «спорить»?
– На это «спорить» не распространяется, – мягко сказал ты, пока мы быстрым, но неподозрительным шагом, старались пройти мимо охранника. – Это что-то