В твоем плену. Елена Сотникова
я хотел эту синеглазку, хотел гораздо сильнее любой согласной на все красотки, только вот дотянуться долгое время не мог, и это медленно грызло меня изнутри, накручивало и заставляло действовать несвойственными мне методами.
Я знал, что рано или поздно, но добьюсь поставленной цели, неважно, какими путями, только вот чем дольше это затягивалось, тем навязчивее становились мысли о ней.
Часто трахал в своей постели женщин, представляя на их месте эту хрупкую провинциалку с сапфировыми взглядом, а понимание того, что она, скорей всего, забыла меня, давно похоронив в закоулках памяти нашу встречу, вызывало неконтролируемое бешенство, заставляя драть своих любовниц до истеричных криков, рисуя в голове картины, где в тот момент нагибаю и насаживаю на себя ЕЁ, тараня со всей силы на полную длину своего члена.
В такие дни женщины уползали от меня на дрожащих ногах, всхлипывая и молясь, чтобы отпустил их. Только мне и не нужны были они.
Мне нужна была одна-единственная, непонятно чем зацепившая меня сука с колдовским синим взглядом, въевшаяся под кожу без возможности вытравить ее оттуда. И ведь жила себе спокойно где-то в своем захолустье, сама не осознавая, что стала дичайшей ломкой одного из сильнейшего миаро в этом мире!
Я так и уехал тогда ни с чем, увозя с собой чувство неудовлетворенности и внутренней злости на самого себя. Девчонка, видимо, испугалась и больше на глаза мне не попадалась. Порасспрашивав у местных и оставив им в знак признательности хорошую сумму за информацию, я узнал, что звали ее Армила и на тот момент она еще не достигла совершеннолетия, что означало лишь одно: связываться с ней сейчас было нельзя.
Законы нашего государства охраняли женщин от посягательств до их совершеннолетия очень строго. Если обесчестить девушку, не достигшую двадцати лет, пусть хоть самого низшего и бедного рода, даже миаро грозила жестокая расправа, вплоть до потери статуса и состояния!
Я все это понимал, но смириться оказалось сложнее. Стоило немного подождать, чтобы удовлетворить своего внутреннего зверя, который проснулся и скалился, пуская слюну при воспоминании о нежном теле девчонки и ее сочных губах.
Но и здесь был плюс: девочка наверняка была еще невинная, чистая, не познавшая порочной ласки мужских рук. Понимание этого бальзамом ложилось на мое задетое самолюбие. Я подожду. Я дождусь. Но не надейся, что забуду.
Глава 2. Армила
– Мила, какая же ты красивая! Родись ты миаро, смогла бы побороться за сердце наследника! – вздохнула мама, поправляя непокорный локон в моей прическе.
Я никогда за эти годы не рассматривала, не любовалась собой, глядя в зеркало, считая свою внешность заурядной и незаметной. Да и времени на это особо не было.
Отец с матерью держали таверну, а я, как старший ребенок, была главная помощница в семье.
Сегодня же, в свой главный праздник, в день совершеннолетия, разглядывая себя в отражении как в первый раз, стояла пораженная собственной красотой. Словно