А мама дома?. Джудит Керр
отец?
– Он умер вскоре после войны, – ответила Анна и неожиданно почувствовала себя совершенно беззащитной. Что-то всколыхнулось в ней, и она заговорила быстро-быстро, желая удержать свои чувства внутри: – В Гамбурге. Наверное, это выглядит странно: ведь папа не был в Германии с тех пор, как мы оттуда уехали… Но Британская контрольная комиссия[3] обратилась к нему с просьбой написать о возрождающемся немецком театре. До прихода Гитлера к власти папа был известным театральным критиком, и, я думаю, там решили, что это будет полезно для поднятия духа немецкого общества, – бормотала Анна скороговоркой.
Анна запнулась, но Диллонов, как она поняла, история захватила, и ей пришлось продолжать.
– Папу отправили в Берлин на самолете. До этого он никогда не летал, но ему понравилось. Думаю, он не знал, что ждет его по прилете. У самолета отца встречали фотографы и репортеры. В честь него дали торжественный ужин. Потом повезли показывать город. А когда вечером он пришел в театр, весь зал поднялся и стал ему аплодировать. Думаю, для него все это оказалось чересчур. – Анна взглянула на Ричарда, внезапно усомнившись, стоит ли продолжать. – С ним случился удар, и спустя несколько недель он умер. Мама была рядом с ним… а мы… мой брат и я…
Ричард накрыл ее руку своей:
– Я жалею, что не знал его. И не читал его вещей. Мне кажется, их невозможно перевести.
Джеймс наполнил бокал Анны, и Диллоны тактично сменили тему разговора: заговорили о переводах вообще и о последней французской пьесе в частности.
Анна была благодарна Ричарду за то, что он держал ее за руку, и за возможность не принимать участия в беседе. Что это она так расчувствовалась! В конце концов, это случилось много лет назад. Но воспоминания не отпускали ее. Она видела папин гроб, накрытый английским флагом. Ей объяснили, что так принято, когда англичанин умирает за границей. Странно! Ведь папа так и не научился как следует говорить по-английски, да и англичанином официально стал только в последний год своей жизни. В ледяном зале немецкие музыканты играли Седьмую сонату Бетховена, которую папа очень любил. Вместе с Максом и местным журналистом гроб несли британские солдаты.
Как папа и представлял себе.
Если бы умерла мама, все было бы по-другому… Но мама, безусловно, не может умереть. Она очень сильная. Анна вдруг ясно вспомнила маму, когда они с Максом, потрясенные случившимся, приехали к ней в Гамбург, тогда совершенно разоренный, и пили чай в спальне – единственной отапливаемой комнате в их номере.
– Bitte etwas Tee![4] Я должна вам кое-что рассказать. О папе, – сказала мама.
«Что еще можно добавить к тому, что папа умер?» – подумала Анна.
Мама заговорила о том, что папа не смог преодолеть последствия инсульта. Но об этом они и так знали. О немецких врачах, о том, что тогда за пачку сигарет можно было достать все, что угодно…
«Что… – подумала Анна. – Что?!»
– Он был парализован и страдал от боли. Он чувствовал,
Британская контрольная комиссия – один из органов Союзнической контрольной комиссии, осуществлявшей в переходный период после окончания Второй мировой войны контроль над Германией и странами – бывшими союзниками гитлеровской Германии.
Пейте, пожалуйста, чай! (нем.)