Мы встретимся снова. Тиана Тон
улыбку. Нет, мы уже не улетим. Прошло много времени, и мы научились жить здесь. К тому же, в этих местах захоронения наших предков. Мы не имеем права гневить богов дурными, неблагодарными мыслями. Они о нас заботятся и многое нам дают.
– Боги давно разгневаны! – воскликнул собеседник, шагнул вперёд и оступился на лунке, вырытой игуаной.
– Молчи, Яс. Слышишь меня? Молчи! Не смей так говорить! – прикрикнул старец. Он видел боль в замерших зрачках Яса, и знал, что его молодую душу раздирает тоска, но даже в таком случае он не имел права хулить богов.
Религия – основное развитие народа юна. Их набожность не имела границ. Ритуалы и церемонии играли решающие роли в жизни дикого народа. Но всё-таки отношение людей к богам осложнилось после перехода от кочевого образа жизни к оседлому, вот только старики племени не поддавались доводам. И сейчас один из древних представителей юна простер руки, захватывая ладонями тяжелые капли с широких листьев молодого деревца. Старец умылся этой водой и повернулся к собеседнику, который присел на широкий камень у подножия холма. В лесу пахло побегами растений и червями, которые выползли на поверхность и кишели под ногами. Яс задумчиво чертил круги тонкой веткой по мокрой почве, раня извивающиеся тела.
– Ты обижен. Я всё понимаю, – заговорил Яшиш-Пуйло, потрясая едва сжатым от старческой слабости кулаком, – но это наша жизнь, в которой мы не знаем устали и покоя. Наше призвание – воевать и опустошать поля неприятеля, чтобы освобождать земли для своего народа. Каждая новая победа дает выход к новым торговым путям, а каждая война – новых пленников для тяжелых работ в поле и в горах. Нас убивают белые и индейцы, они отнимают наши земли, пытаются стереть наш народ с лица земли, потому как осталось от нашего племени не так много, но и мы не сидим, а прокладываем себе путь для новой жизни. Да, мы вышли на свет божий из землянок, стоявших у подножия диких гор; да, мы разместились на территории индейского народа; но мы имеем право на существование в этом мире. С величавой Венеры, когда там сделалось слишком жарко, наших прародителей спустил в горы сам крылатый бог Адэххи. И теперь мы должны жить здесь, защищать наших детей и женщин, продолжать наш род. Да, недавно на нас напали, от этого пострадали не только дома, украшенные письменами камни, но и люди. Поверь, я любил Кимиш. Её невозможно было не любить. Её нам даровал сам Адэххи в час, когда солнце спрятала тьма. Я скорблю с тобой, парень, но такова жизнь. Бог даровал, он и забрал.
– А малыш? – Застонал Яс. В его глазах мелькнула ненависть.
– Тем более, малыш. Он сейчас рядом с великим богом, прячется среди его могучих крыльев и улыбается, глядя на тебя. Вспомни писание старого монаха Маннухи. Я не раз рассказывал сагу о храбром монахе, который погиб совсем молодым. Так вот я снова тебе перескажу, – пообещал старик, и уселся рядом с Ясом. Их скрыла завеса склонившихся от влаги ветвей, и о присутствии людей говорил едва различимый шёпот. – Так вот, во времена,