Не мой парень. Алайна Салах
на произнесенную фразу по салону моментально разлетаются щелчки металлических карабинов. Наверное, после семичасового перелета пассажирам не терпится ступить на жаркую калифорнийскую землю и обнять близких. Я им завидую, потому что хочу испытать хоть малую толику ностальгии по дому, в котором не появлялась несколько лет, а вместо нее чувствую лишь настойчивое желание как можно дольше оставаться в темно-синем кресле, чтобы отсрочить свое возвращение.
Когда происходит что-то плохое, единственная возможность забыться – это провалиться в сон. И вот сейчас я ворочаюсь в полудреме, отчаянно сопротивляясь окончательному пробуждению, потому что не желаю встречаться лицом к лицу с реальностью. Реальность в моем случае – возвращение в родной Лос-Анджелес после четырехлетнего обучения в Массачусетском университете. Рано или поздно это бы все равно случилось, но думать об этом, как о далеком будущем, было гораздо проще.
Едва самолет останавливается, разноцветные затылки, всколыхнувшись, выстраиваются в шеренгу, забивая узкий проход. Я распахиваю багажное отделение над собой и извлекаю оттуда бумажный пакет с логотипом швейцарского косметического бренда. Этот наспех купленный в зоне дьюти-фри набор клеточной косметики, призванный превратить кожу в нестареющий кусок каучука, – подарок моей старшей сестре Кимберли, которая сегодня празднует свой двадцать шестой день рождения.
Наверное, со мной что-то не так, если за время отсутствия, непродолжительных разговоров по скайпу и встреч дважды в год я совсем не соскучилась по семье. Я по-своему люблю каждого из них, вот только отчего-то мне комфортнее существовать отдельно. И это странно, потому что семья у меня замечательная: мама и отец счастливо живут вместе вот уже двадцать восемь лет, а сестра, несмотря на четырехлетнюю разницу в возрасте, никогда не относилась ко мне как к путающейся под ее роскошными ногами соплячке. Возможно, я просто родилась с каким-то эмоциональным дефектом, а возможно (и этим я утешаю свою совесть), потому что всю жизнь меня не покидало ощущение, что в глазах родителей я лишь бледная тень своей красавицы-сестры.
Кимберли принадлежит к нынешнему поколению интернет-знаменитостей – идеальные пропорции ее ухоженного лица и тренированного тела, запечатленные в самых выгодных ракурсах, ежедневно лайкают более двухсот пятидесяти тысяч пользователей инстаграм, а ее бьюти-влог входит в сотню самых просматриваемых каналов ютуба, принося внушительный доход, который позволяет Ким вести активную светскую деятельность, не утомляя себя ежедневным хождением на работу.
На фоне ее глянцевой, идущей в ногу со временем жизни моя собственная выглядит бесцветной, и это при том, что я не считаю себя унылым синим чулком: в Бостоне я регулярно посещала вечеринки, не была обделена вниманием парней и даже непродолжительное время работала в качестве фотомодели в паре модных интернет-изданий, потому что, по мнению фотографов, являюсь обладательницей «стильного лица».
– Милая, – улыбается встречающий меня отец, забирая чемодан. – Ты всегда была такой высокой, или я с возрастом становлюсь ниже?
– Привет, пап, – чмокаю сухую шершавую щеку, слабо пахнущую средством после бритья. – Это все высокая подошва кроссовок.
У нас с папой сложились стабильные ровные отношения. Выдающейся привязанности, в которой я бы могла прослыть «папиной дочкой», между нами не наблюдалось, но Хейден Эллис всегда старался быть примерным отцом: уделял положенное время на помощь со школьными заданиями и никогда не жалел денег на карманные расходы. Вряд ли многие семьи могут похвастаться большим.
Дорогой отец расспрашивает меня о жизни в Бостоне и по-дружески пихает локтем в бок, когда как бы невзначай интересуется, не остался ли там умирать от любви какой-нибудь парень. Отрицательно мотаю головой, потому что такого парня нет. За годы учебы я встречалась с тремя парнями, но наши отношения никогда не длились столько, чтобы кто-то из них стал писать мне душещипательные СМС и уж тем более умирать от любви. И это очередной повод вспомнить о моем эмоциональном дефекте: как бы мне ни хотелось с головой уйти в любовь и романтику, чтобы напрочь лишиться сна, этого не происходило. Все мои поступки всегда были продиктованы голосом разума: если я шла на свидание, мой внешний вид в первую очередь определялся погодными условиями, а уж потом желанием понравиться спутнику, и черта с два я бы пошла в кино на поздний сеанс, если мне нужно было рано вставать на учебу. Тони скучна и предсказуема.
– Кого Ким пригласила на день рождения? – спрашиваю больше для того, чтобы поддержать разговор.
Сегодняшнее празднование – это дань семейной традиции: обычное застолье в кругу близких родственников с возможным присутствием очередного ухажера сестры. Основной вертеп случится в выходные в каком-нибудь ультрапопулярном месте с толпой фотографов, золотыми бокалами Moet и сливками клубной тусовки Лос-Анджелеса. По крайней мере, так происходило два года назад, когда я еще пользовалась социальными сетями, откуда могла наблюдать за тщательно отретушированными буднями сестры и знакомых.
– Никого, кто бы мог тебя удивить: тетя Энж с Полом, бабушка, ваш кузен Эндрю со своей невестой и парень Ким.
– Еще