Больше, чем он ожидал. Андреа Лоренс
ультразвукового снимка.
К сожалению, когда он ей понадобился, он лежал в ее сумке в спальне.
– Ты уже подобрала имя?
Чем явнее становилась беременность Гвен, тем с большим количеством вопросов ей приходилось сталкиваться. Когда никто не замечал, что она в положении, было проще.
– Нет. Вообще я суррогатная мать, поэтому теоретически не мне выбирать ребенку имя. Думаю, родители остановились на Кэролин Джой или Эбигейл Роуз. Каждый раз, когда мы разговариваем, они придумывают новое имя. Я зову ее просто Фасолинка, потому что на первой эхограмме она была на нее похожа.
Пока Гвен говорила, глаза Сабины делались все шире и шире. Подробности явно сбили ее с толку.
– Суррогатная мать? Ух ты. Не уверена, что пошла бы на такое когда-нибудь.
– Почему?
– Беременность сильно меняет твою жизнь. Независимо от того, твой это ребенок или нет, ты будешь с ним связана. Пройти все эти месяцы с малышом внутри тебя и потом отдать его… Я бы просто не смогла.
Гвен не хотелось сердиться на Сабину. Она ведь не представляла, как слова повлияют на Гвен. Но она попала в точку. Гвен никогда не хотела иметь семью. Мать отталкивала ее от себя, когда в ее жизни появлялся новый мужчина. Гвен не хотелось так же поступать со своим ребенком. Родить ребенка для кого-то стало бы незабываемым опытом.
Она ни разу не подумала о том, что сама формирует эмоциональную связь с чужим ребенком. Но Сабина права. Гвен недооценила того, что значит вынашивать в себе новую жизнь. Когда она ощутила первый толчок в животе, Фасолинка стала для нее живым существом. Когда Гвен оставалась одна, она разговаривала с ней. Молчаливое дитя стало ее главным компаньоном, когда толпа друзей даже не знали, как себя вести с ней теперь.
Гвен не осознавала этого, но она действительно была связана с ребенком. А впереди еще четыре месяца. Что будет дальше? Ей не хотелось и думать. Последнее время она и так слишком эмоциональна.
В замешательстве она отвернулась от Сабины и заметила, что на нее смотрит Алекс. Он комфортно облокотился на деревянные бортики, пока кто-то из ребят разговаривал с ним. Но Алекс не смотрел на собеседника. Он смотрел на нее. В его янтарных глазах было не только желание, которое она замечала прежде. Это было почти восхищение, хотя Гвен не понимала, почему он на нее так смотрит. Она беременна, измождена и сломлена. Никаких поводов для восхищения.
– А он привлекательный мужчина, – заявила Сабина.
Фраза изумила Гвен, и она обернулась к собеседнице. Гвен ни на что не претендовала, но мысль о Сабине и Алексе вызывала в ней легкую ревность, прогнавшую остатки замешательства. Она решила прикинуться дурочкой.
– Кто? Уэйд?
– Нет, парень, который опоздал. Алекс.
– А… – Гвен не решилась продолжать, боясь, что голос выдаст ее ревность и горечь.
– К сожалению, мне кажется, он на тебя запал.
Гвен взглянула на Алекса, но он уже отвернулся.
– С чего ты взяла?
– Потому что он постоянно смотрит на тебя.
– Может, я забавно