Неаполитанская Ривьера. Неаполь. Капри. Искья. Прочида. Сергей Бурыгин
снабдить эскадру продуктами, и вождь восставших милостиво согласился: он выделил морякам четыреста кусков хлеба.
На следующий день, после одобрения привилегии народным собранием Мазаньелло вместе с кардиналом Филомарино и новым народным представителем, которым оказался Франческо Антонио Арпайо, направились в Королевский дворец на встречу с вице-королем. Правительственные чиновники попытались подкупить народного вождя, но эта попытка не удалась. На той же встрече с вице-королем Мазаньелло был провозглашен генеральным капитаном преданного королю неаполитанского народа. Филомарино в письме к понтифику Иннокентию Х так описывает народного вождя: «Этот Мазаньелло достиг за немногие дни такой власти, уважения и повиновения своим приказам, что заставил дрожать весь город перед своими распоряжениями, которые исполняются его подчиненными пунктуально и неукоснительно; он продемонстрировал осторожность, благоразумие и умеренность; одним словом, он стал королем в этом городе, и притом самым прославленным и победоносным, которые только могут быть в мире».
Мазаньелло стали приглашать ко двору; городские нобили и даже герцог Аркос при встрече обращались к нему почтительно. Бывший рыбак примерил дворянский костюм. Под балконом его дома на Вико-Ротто был сооружен помост, с которого народный вождь мог распоряжаться от имени короля Испании. Бернардина, жена его представлялась «вице-королевой простонародья». Уличная легенда утверждает, что именно на одном из банкетов в Королевском дворце Мазаньелло был отравлен сильным галлюциногеном розерпином, ставшим причиной его будущего безумия. Впрочем, историки сомневаются в сумасшествии Мазаньелло. Скорее всего, свалившаяся на него неслыханная популярность и бремя почти абсолютной власти привели вождя к серии непонятных поступков, названных его врагами «безумием». Мазаньелло и в самом деле странно вел себя: швырял ножи в толпу; носился по городу на лошади; по ночам купался в море; собирался приступить к проекту преобразования Рыночной площади в порт. С 12 июля Мазаньелло приступил к казням своих противников. Он даже не прислушался к просьбе своего учителя Дженойно, умолявшего помиловать одного из разбойников. Дженойно присоединился к тем из бывших товарищей Мазаньелло, которые теперь намеревались свергнуть зазнавшегося вождя.
16 июля подступившая к дому Мазаньелло толпа стала требовать у него ответа на обвинения в безумии и измене народному делу. Генеральный капитан попытался ответить своим обвинителям в базилике Делла Кармине. В своей последней речи Мазаньелло приписал безумные поступки, совершенные им в последние дни, яду, которым его отравили. Он признался, что не хотел никому зла. Вождь в последний раз призвал людей из народа не складывать оружие, если они только хотят сохранить завоевания, добытые в борьбе. Он отверг обвинения в стяжательстве: «Мне лично ничего не надо. Голым я пришел на этот свет, голым и уйду». И тут же начал раздеваться.