По Праву Крови. Оксана Гринберга
почему? – удивилась я.
– Потому что в Милерине тебе нечего делать! – произнес он с нажимом. – Да, я понимаю, ваше положение довольно сложное. Можно сказать, отчаянное. Но неужели ты думаешь, что найдешь себе в городе работу и тем самым спасешь ферму своего отца от разорения?
– Возможно, так оно и будет.
По крайней мере, я собиралась постараться.
– Ничего у тебя не получится, – уверенно произнес Клеменс. – В Милерине таких, как ты, считай, половина Южной Провинции, потому что работы нигде нет. Или же ты решила поступать в Академию Магии? Зря, Дайрин, тебе нечего там делать!
– С чего ты так решил? – спросила у него спокойно.
Затем взяла и сотворила перед его носом иллюзию маленького золотисто-красного дракончика. Удалось мне это легко, без особых магических усилий.
Я могла бы собой гордиться, но не стала. Клеменс был прав, поступать в Академию я не собиралась. У нас попросту не было на это денег.
– Но даже если ты и поступишь, – он все же пошел на попятную, уставившись на парящую в воздухе миниатюрную копию моей Грезы, – то учиться ты все равно не сможешь. Вы едва в состоянии заплатить за Джулиана, а скоро Королевский Банк отберет у вас дом и землю.
– Спасибо тебе на добром слове, Клеменс!
– В Милерине ты разве что сможешь продавать свое тело, – добавил он язвительно. – Но только вот зачем для этого ехать так далеко?
Я уставилась на него с удивлением.
– То есть, выходит, мне стоит продать это самое тело… тебе?
Он усмехнулся.
– Именно так, Дайрин! Но при этом я дам за него куда лучшую цену. Я даже на тебе женюсь, чтобы ты была только моей.
На это я украдкой вздохнула. Клеменс – он такой Клеменс…
– Знаешь что, – сказала ему, – если бы ты не был моим другом, сейчас бы я приложила тебя магией, экзамен по которой, по твоему мнению, я все равно не сдам. Или же, еще лучше, приказала бы Грезе тебя сожрать. – Его глаза сузились, Грезу Клеменс побаивался. – Но я этого не сделаю. Хотя бы в память о нашем детстве, когда ты защищал меня от всяких идиотов. – Потому что мой старший брат этих самых идиотов боялся куда больше моего. – Поэтому сейчас мы с тобой попрощаемся, а завтра утром я уеду.
А когда вернусь, известно было лишь Богине Бартетт.
– Но почему, Дайрин?! – резко выдохнул Клеменс. – Почему ты мне отказываешь? Что со мной не так?! Я вовсе не урод, девчонки сами вешаются мне на шею. К тому же я тебя люблю. Сразу же влюбился, с самого первого дня, как только тебя увидел. С твоими золотистыми косами и этими твоими разноцветными лентами… Помню, ты вошла в класс и посмотрела на меня, как на пустое место…
На это я пожала плечами. Тогда мы только что перебрались из столицы, мама тяжело болела, и я на всех смотрела с отсутствующим видом.
– Мне все говорили, – продолжал Клеменс, – что вы, Вердали, столичные задаваки. И вас надо хорошенько поколотить, чтобы вы перестали зазнаваться. Но я…
– Ты всегда меня защищал, – кивнула я. – За это я тебе очень благодарна.
– Но ты