История с манускриптом. Валерий Севумян
тот исторический отрезок времени и соприкоснемся с событиями давно ушедших лет. А заодно и вспомним, что же произошло в тот день, 6 апреля 1814 года, в замке Фонтенбло.
Император Франции Наполеон Бонапарт
Франция, апрель 1814 года. Объединенные силы держав Европы входят в Париж
Какой же увлекательный
роман — моя жизнь.
После неудачной для Наполеона военной кампании 1813 г. войска противостоящей ему коалиции держав Европы перешли Рейн и в январе 1814 г. вторглись на территорию Франции. Силы страны были уже истощены, армия, которую она могла послать навстречу армиям противников, в пять раз уступала им по численности. Но и здесь полководческий гений Наполеона способен был уравновесить даже такое неравенство. Меньше чем за два месяца он провел девять битв и в восьми одержал победу над прусской, австрийской и русской армиями. 20 марта 30-тысячная армия Наполеона два дня сражалась с 90-тысячной австрийской армией у Арс-сюр-Об. Наполеон, представьте себе, вновь победил, но сил для преследования противника не было.
В этой ситуации император решил зайти в тыл союзников, дабы отрезать их от Рейна. Не желал он подпускать их даже близко к Парижу. Но союзники, перехватив курьера с письмом, в котором излагался план Наполеона, узнали о его намерениях и решили идти прямо на Париж. Они бы не решились на этот шаг, если бы не предательство Талейрана. Он написал письмо русскому царю: «Идите на Париж. Вас там ждут. Военное могущество императора по-прежнему велико, но политическое — ничтожно. Франция устала от него».
Но еще до Талейрана корсиканец Поццо-ди-Борго, давний и смертельный враг Наполеона и друг Александра I, после битвы при Арс-сюр-Об заявил союзникам: «Цель войны — в Париже. Пока вы будете думать о сражениях, вы рискуете быть разбитыми, потому что Наполеон всегда будет давать битвы лучше, чем вы, и потому что его армия, хотя и недовольная, но поддерживаемая чувством чести, даст себя перебить до последнего человека, пока Наполеон около нее. Как бы ни было потрясено его военное могущество, оно еще велико, очень велико, больше вашего могущества. Но его политическое могущество уничтожено. Времена изменились. Военный деспотизм был принят как благодеяние на другой день после революции, но погиб теперь в общественном мнении… Нужно стремиться кончить войну не военным способом, а политическим… Коснитесь Парижа только пальцем, и колосс Наполеона будет низвергнут, вы этим сломаете его меч, который вы не в состоянии вырвать у него».
Но в стане союзников не существовало единого мнения по этому вопросу, а было лишь одно соперничество. Князь А. Н. Голицын вспоминал, что во время последних совещаний перед занятием Парижа Александр Павлович делился с ним теми чувствами, которые овладели им в те минуты: «В глубине моего сердца затаилось какое-то смутное и неясное чувство ожидания, какое-то непреоборимое желание передать это дело в полную волю Божию. Совет продолжал