Небо после бури. Саба Тахир
берет руку Ловца Душ, и мы образуем живую цепь: Ловец Душ, Тас, Харпер, я, Муса, Дарин и, наконец, Лайя.
– Идите, как обычно. – Ловец Душ дает последние наставления. – Если хотите, можете закрыть глаза. Но, что бы вы ни увидели, не отпускайте руки. Не хватайтесь за оружие. Не пытайтесь защищаться. – При этих словах он смотрит на меня в упор, и я неохотно киваю. Я прекрасно понимаю, что это приказ.
И мы уже взмываем в воздух и несемся с такой невероятной скоростью, что деревья сливаются в одну сплошную стену. Я точно нахожусь на лодке, которая бешено мчится по бурному морю, и ветер толкает меня в спину. Мелькают голые сучья, массивный дуб, поляна с поседевшей от инея травой, озеро, семейство лисиц.
Запах океана становится слабее, и мы оказываемся в глухом лесу. Мощные ветви намертво сплелись у нас над головами, и неба не разглядеть. Под ногами я чувствую подлесок – мягкий, упругий. Удивительно, как Ловцу Душ удается так ловко прокладывать путь в этой чаще, да еще вместе с нами. Он действует спокойно и уверенно – как в те дни, когда мы сражались спина к спине. Мы летим уже час, и я немного расслабляюсь.
Внезапно Лайя вскрикивает. Коса ее расплелась, и волосы развеваются за спиной. Я вижу пять или шесть теней, у них есть глаза, похожие на крошечные солнца.
У меня внутри что-то обрывается. Мне так сильно хочется вытащить меч, что я едва не забываю о приказе Ловца Душ и готова отпустить руку Харпера. Потому что мне вдруг кажется, что одна из теней – он. Князь Тьмы. Монстр, которому я пожертвовала серебряную маску, который стоит за всеми несчастьями, обрушившимися на мой народ.
Но эти фигуры выглядят иначе. Князь Тьмы – воплощение гнева и коварства. Эти джинны, скорее, его бледные копии. Но их ярость почти материальна, точно плотный наэлектризованный воздух перед летней грозой.
– Ловец Душ! – кричу я.
– Вижу.
Его голос звучит небрежно, но когда он оглядывается, на его лице застыло сосредоточенное выражение Маски в кольце врагов. Он устремляется на север – потом снова на запад, потом на север, и так до тех пор, пока у меня не начинает кружиться голова. Я уже не понимаю, в каком направлении мы движемся.
Солнце садится, и кажется, что мы оторвались. Мы за секунду пересекаем Сумеречную реку – я успеваю лишь заметить блеск синевы и услышать шум течения. Но на другом берегу джинны настигают нас и окружают, издавая злобный скрежет.
«Ах-х, Кровавый Сорокопут. – Шипящий голос леденит душу, заставляя съежиться от страха. – Без твоей жертвы мы никогда не обрели бы свободу. Прими же в знак нашей благодарности возможность заглянуть в будущее».
– Нет! – кричу я. – Я не хочу!
«Мы видим тебя, птичка – ты не Сорокопут, а жалкое, слабое существо, беззащитное перед опасностями этого мира. Родители мертвы, сестра мертва, вторая сестра скоро присоединится к ней…»
– Прекратите! – Я изрыгаю брань, проклинаю их, но они не отступаются. Минуты похожи на часы, часы превращаются в дни, а джинны вливают мне в уши яд. Я не могу заглушить их голоса в своей голове.
«Ты