Люди крепче стен. Евгений Сухов
зданию! В укрытие!!! – закричал командир орудия. – К одноэтажному дому!
Артиллерийский расчет привычно поднял станины, а два бойца, упершись сильными руками в колеса, стали усердно толкать орудие.
Автоматчики двигались впереди – расчищали дорогу для пушки с артиллерийским расчетом, загоняли немцев во дворы, заставляли прятаться в укрытия, залегать, пережидать огонь в воронках.
До одноэтажного, наполовину разрушенного здания, где можно было укрыть орудие, оставалось всего метров двадцать, как вдруг командир орудия резко вскинул подбородок и опрокинулся на разбитый кирпич. Пуля попала точно под самый край каски. Сержант умер мгновенно, не осознав произошедшего. Стрелял снайпер и выбрал тот самый момент, когда голова сержанта на мгновение показалась из-за орудия.
На лице наводчика застыла растерянность, глаза расширились, будто вопрошая: «Как же так? Как это случилось?» Затем он посмотрел по сторонам, словно бы просил у окружающих участия, а потом неожиданно громким, басовитым голосом скомандовал:
– Орудие к бою!!!
Артиллеристы как будто бы ждали именно этой команды. Под прикрытием штурмующей группы в несколько секунд сняли чехлы с дульного тормоза, с казенника, закрепили панораму в корзине и установили орудия для стрельбы прямой наводкой. Потребовалось всего лишь несколько секунд, чтобы зафиксировать орудие в неподвижном положении. Пули нещадно молотили в бронированный щит; срикошетив, уходили в небо; вспахивали под ногами землю; свистели над головой; осколки, немыслимо меняя траекторию, пытались залететь за щит. Все тщетно!
Артиллерийский орудийный расчет воевал вместе почти год. Это уже фронтовая семья. На войне такая продолжительность в ведении боевых действий редкость. Прошли через многое. Командир орудия, несмотря на молодость, был опытным артиллеристом, одним из лучших в полку, а может быть, даже в дивизии. И вот как оно вышло… Погиб в городском бою, в чужой стране, на улице с труднопроизносимым названием. Оставить безнаказанной смерть командира нельзя, фрицы должны поплатиться, даже если им предстоит всем сгинуть в этом бою.
– Это был снайпер, сука, – сказал заряжающий, выглянув из-за щита.
– Командир, он на крыше затаился, под самой трубой. Вон каска его торчит, – высказался четвертый номер, отличавшийся острым зрением.
– По живой цели на крыше противоположного здания, ориентир – труба, – громко скомандовал первый номер, ставший командиром орудия. – Осколочно-фугасным с уменьшенным зарядом… Угломер – сорок пять, прицел – пятнадцать. Взрыватель – осколочный.
Четвертый номер приготовил взрыватель к осколочному действию – быстро свинтил колпачок, закрывавший мембрану.
– Навести ствол под самое основание трубы… Один заряд!
Переломив ход скоротечного сражения, к переулку подошло второе отделение штурмующих. Немцы нехотя отступали, на шаг, другой, сдавали обжитые позиции. Снайперы, засевшие на крышах, вели эффективную стрельбу, выводя из боя то одного, то другого