Пораженные безликостью. Валерий Пушной
расползались, как гельминты, по просторам Даконии.
Сбивались в группы, шайки, ватаги и превращались в обыкновенных грабителей, промышлявших разбоем. Разбойники из коренных жителей Даконии называли себя повстанцами.
Шайки, сколоченные из бывших наемников, назывались бандами убийц. Между тем и те, и другие мало чем отличались.
Грабили и убивали одинаково. Это было как люэс. Остановить можно было только крайними мерами. Но на это решимости и сил у правительницы не доставало. И только одно вселяло надежду: в летописи Бытия Трех Стихий Жизни осталось предсказание Древнейших о том, что в смутный год ожидания выхода на волю черных сил отчаявшаяся птица с выдранным пером, без глаз и клюва, покинувшая большое гнездо и забившаяся в щель, взлетит снова, если обопрется на незнакомую руку с посохом. Лишь тогда она вернет свое перо и откроет свету глаза и клюв. Белый маг Аватиал истолковал, что птица без пера – это Айдука без одного символа высшей власти.
На этом видения прекратились. Люди открыли глаза, приходя в себя. Мозги наполнились новыми познаниями. Резко оторвавшись от алого камня, Аватиал зашуршал одеждами, встал на ноги, стряхивая с себя пыль Прошлого. Голос его вошел в уши Малкина:
– Теперь ты знаешь Прошлое даконцев, наш язык и предсказание!
Соскочив с серого камня, Малкин нескладно распрямился:
– Отчасти, Аватиал, отчасти. Только то, что ты вбил мне в голову. Думаю, это далеко не все Прошлое, было много и других событий. Но объясни, почему считаешь, что правильно истолковал предсказание и связал его со мной? Я не вижу никакой связи. Этот посох, что ли? Случайно подобранная палка. Да она у кого угодно могла оказаться в руках. Ты заблуждаешься. Мир устроен не магами, хоть вам подвластны многие стихии. Однако не всегда магам удается разгадать его, заглянуть в тайны тотемов и капищ, расшифровать руны, постичь пророчества и увидеть будущее. Маги не могут изменить modus vivendi даконцев и их способность к выживанию. Все определено средой обитания. Уничтожь ее – и уничтожишь жизнь, которая была в ней. Ты понимаешь, к чему могут привести твои заблуждения?
Ответив не сразу, Аватиал сделал круг по залу, едва касаясь серых камней полами бело-голубого одеяния. Задержался перед Малкиным, вскинул безликую голову. Оранжевая кожа на месте лица не имела ни единой морщинки. В оконном проеме появилась птица-почтальон, замерла в воздухе, опираясь на него крыльями, затем села на край проема и защелкала, широко раскрывая изогнутый клюв. Маг, внимая птичьему щелканью, двинулся к проему и протянул руку. Птица прыгнула ему на ладонь и заворковала. Аватиал, вслушиваясь, второй рукой понимающе погладил ей спинку. После воркования птица вспорхнула и исчезла. А люди услышали голос мага:
– Ни я, ни другие белые маги не настаиваем на том, что в наших устах истина последней инстанции. Но мы убеждены, что предсказание показывает путь к спасению Даконии, – Аватиал умолк, отходя от оконного проема к алому камню. Прикоснулся к нему пальцем,