Станция «Звездная». Мария Воронова
но тут же отдернул, сообразив, что подойти может сам Сергей Васильевич, который неминуемо опознает голос разгильдяя-аспиранта.
И что тогда ему сказать? Я вашу дочь того… люблю? Ян вздохнул, понимая, что покончить с этой двусмысленной ситуацией можно только с помощью официального предложения руки и сердца.
И, черт возьми, идея богатая…
Закрыв глаза, Ян откинулся на стуле и представил себе будущую семейную идиллию. Картинки рисовались упоительные, и даже мрачная фигура Бахтиярова на заднем плане не пугала.
Только Ян вообразил Соню с кружевным свертком на крыльце роддома, как затрезвонил телефон и вырвал его из приятных грез. Вызывали на консультацию в терапию. По правилам должен был идти Князев, но отделение располагалось в другом корпусе, а терапевты вообще славятся умением наводить панику и дергать по всякой ерунде, поэтому отправили Яна.
Он отправился без особой охоты, и действительно, вызов обернулся банальнейшим тромбофлебитом у древней старушки. Начался процесс явно не полчаса назад, и по-хорошему, следовало написать замечание лечащему врачу за невнимательность, но Ян не стал раздувать ситуацию, а просто назначил лечение.
По традиции сестры пригласили его на чай, и Ян по традиции же не отказался. Сегодня дежурили Маринка, хорошо знакомая ему развязная, но расторопная сестра, и возлюбленная Васи Дина.
Маринка, как всегда, смеялась, а Дина смотрела на него остро и мрачно.
– Передам от тебя привет Васе, – сказал Колдунов.
Дина дернула плечиком, а Ян в очередной раз удивился, насколько зла бывает любовь. Вот ничего же нет в девушке, буквально ничегошеньки! Маринка тоже некрасивая, но она хотя бы веселая и радостная и смотрит на тебя как на царя, а тут…
– Между прочим, Вася читает «Мастера», – заметил Ян, – плачет, но читает.
– О, поверь, я не стою таких ужасных жертв, – губы Дины искривились в саркастической усмешке, и Ян не нашелся, что ответить. Он молча взял из ее рук чашку кофе, сделал глоток и удивился, как такая противная девушка сумела приготовить настолько восхитительный кофеек. Ян не пил такой, пожалуй, с тех пор, когда в десятом классе шатался в своем родном Таллине по кафешкам, рассуждая о смысле жизни и устройстве бытия.
Бывает иногда, что под влиянием знакомого вкуса или запаха ты словно проваливаешься во времени на несколько секунд и будто заново переживаешь безмятежное счастье юности. И в этот краткий миг, наверное, чувствуешь себя счастливее, чем в самом деле был тогда.
Колдунов закрыл глаза и сделал еще глоток. Перед глазами мелькали узкие улицы, каменные стены, кованые вывески и флаги-флюгера, серая гладь моря… Ленка Кирий, которая так и не дала ему себя поцеловать…
Ян не сразу понял, что улыбается.
– Спасибо, девчонки, – тут же заторопился он. – Кофе просто восторг.
Дина хмыкнула, мол, обращайтесь.
– Слушай, Ян – вдруг воскликнула Маринка, – а ты знаешь, что у нас тут лежит настоящая цыганка?
– Нет,