Станция «Звездная». Мария Воронова
тут еще эта дурацкая история с «дядей Валей», про которую Ян уже почти забыл…
Чем старше и опытнее становится врач, тем сильнее ему нравится спать по ночам в своей кровати, поэтому на молодого доктора Колдунова дежурства сыпались как из рога изобилия. Он не возражал, понимая, что настоящее мастерство приобретается только так.
Однажды ему, как обычно, передали больных под наблюдение и мимоходом попросили «глянуть» мужичка из отдельной палаты. Поклялись, что там точно, железобетонно ничего экстренного нет, госпитализировали накануне с подозрением на острую кишечную непроходимость, но положительная динамика отчетливая, рвоты не было, а стул, наоборот, был, рентгенологически барий прошел, так что показаний к операции абсолютно нет, видно, товарищ просто съел что-нибудь, но, если Колдунов на обходе к нему зайдет, будет хорошо, потому что пациент – большая шишка.
Ян зашел, действительно не обнаружил у большой шишки никаких угрожающих симптомов и, наверное, выкинул бы этого пациента из головы, но дежурство выдалось на редкость спокойное, поэтому он заварил себе чайку из пакетика и стал думать, откуда у здоровенного полковника ВДВ без всякого анамнеза вдруг возникло вздутие живота, имитировавшее кишечную непроходимость, тем более, что пациент категорически отрицал любые алкогольно-питательные излишества. Ян все пил и пил чай, а из приемника его все никто не дергал и не дергал, так что он на всякий случай даже проверил, работает ли местный телефон. В общем, небывалое затишье продолжалось, и Колдунов наконец додумался до того, что причиной вздутия живота среди прочего может явиться и патология забрюшинного пространства. Гематома? Опухоль? Камень застрял в мочеточнике? «Смысл гадать, если можно посмотреть», – рассудил Ян и спустился в рентгеновский кабинет, откуда выскочил если не как Архимед из ванной, но в близком к этому состоянии.
На обзорном снимке брюшной полости полковника на заднем плане виднелся разбитый в хлам первый поясничный позвонок, который никто не заметил, ибо внимание врачей было сосредоточено на кишках.
Стало ясно, что после жесткого приземления крепкие мышцы спины десантника сработали как корсет и сгладили обычную для перелома симптоматику, но обусловленная травмой забрюшинная гематома вызвала парез кишечника.
Ликуя, Ян помчался к дежурному травматологу, который тут же забрал полковника к себе в отделение и назначил лечение. Формально Колдунов ничего не нарушил, поскольку действовал в пределах своих полномочий и в интересах больного, но в смысле цеховой солидарности он оказался не совсем безупречен. Он ведь имел дело не с простым ханыгой, а с высокопоставленным и заслуженным военным, протеже и личным другом Бахтиярова, поэтому должен был сидеть тихо и только утром шепотом доложить о своих открытиях Сергею Васильевичу на ушко. В крайнем случае, если уж совсем ему не терпелось, следовало позвонить профессору домой.
Ян понимал, что в своем рвении оказался не совсем прав, но, с другой стороны, и извиняться перед Бахтияровым