КИФ-5 «Благотворительный». Том 3 «Для взрослых». Группа авторов
Высадился и так и остался там сидеть, занимаясь своими инопланетянскими делами и не вступая в контакт с нашей цивилизацией. Вот на кого он был похож. И мы, конечно, тоже с этим мальчиком не заговаривали и не звали играть, сторонились его: мало ли что у этого чужого на уме.
Если бы он был чуть постарше, то его, наверное, бы побаивались, придумывая и пугая девчонок страшными историями – как он вдруг вскочил и кинулся на проходящего мальчика из соседнего двора. Или, например, придумали бы как какой-то старичок наклонился к нему: «мальчик, как тебя зовут?» – а он вместо ответа возьми да и вцепись ему в горло. Так и загрыз старичка, как цепная собака. Или придумали бы как однажды какая-то мама оставила коляску у второго подъезда и отошла спросить который час. А когда вернулась, то в коляске вместо её ребёнка сидел и рычал этот мальчик. Мы, вообще, были мастера придумывать страшные истории – особенно про заброшенную стройку или про хулиганов из соседнего враждебного двора. Но про него никаких историй мы не придумывали. Потому что страшных историй про младших мальчиков никто не боится.
Зато над младшими все смеются. И мы смеялись: И когда в него случайно попал наш мяч (он вздрогнул и подвинулся ещё ближе к краю скамейки). И когда ворона украла у него бутерброд, а он, отвлёкшись от своей игры, долго искал его – и в карманах, и под скамейкой, и даже посмотрел среди мусора в урне. И когда, действительно, какой-то старичок что-то спросил у него и, не дождавшись ответа, долго потом стоял и отчитывал его, вспоминая, как раньше дети были вежливые, здоровались со взрослыми и отвечали на их вопросы. Он в ответ лишь всё больше втягивал голову в плечи и горбился над своей «игрой 15».
После этой истории мне стало жаль это мальчика и, назавтра, проходя мимо второго подъезда, я сказал ему «привет». Он ничего не ответил, только заёрзал на своей скамейке.
На следующий день я снова сказал «привет» и он снова заёрзал, но уже с каким-то довольным видом. Ну а на третий день он даже высматривал меня, когда я выйду из подъезда. Мои друзья, видя, что я даже с ним как-то общаюсь, перестали над ним смеяться. А я планировал даже заговорить с ним, думал что сказать. Я ведь тоже в детстве был не слишком общительным и мне приходилось придумывать что, когда и кому сказать. Я подумал что надо ему рассказать про вот это весеннее небо – чтобы он тоже посмотрел вверх, отвлёкся от своей «игры 15», заметил, что серое зимнее небо закончилось. Мне казалось, когда он посмотрит вверх, что-то изменится в его нелюдимом характере, что-то оттает, как оттаял Кай в сказке про Снежную королеву. Так я и решил сделать завтра.
Потому что я (по крайней мере, как мне казалось) открыл какой-то всеобщий весенний закон, первопричину всех весенних перемен вокруг – вот эту смену неба – с серого на синее. И сейчас, много лет спустя, став взрослым и попав на другую планету, я действительно понял, что это и осталось моим самым главным открытием. Потому что я теперь знаю, что такие превращения в небесах – это счастливая случайность. Это именно