Отец смерти. Александр Сергеевич Шохов
не объяснять, что на самом деле привело нас в этот город со странным названием.
– Перейти по мосту на другой берег непросто, – ответил он, внимательно вглядываясь в мои глаза.
– Почему непросто? – спросил Алан.
– Мост есть. И в то же время его нет. Трудно объяснить это. В общем, если вы перейдете по нашему мосту реку, это еще не означает, что вы окажетесь на другом берегу. Вы можете оказаться в любом другом месте.
– Похоже, тут быстро не разберешься, – сказала я. – Кто мог бы рассказать нам обо всем этом?
– Я с удовольствием расскажу все, что знаю. Тем более, что это моя обязанность, – ответил начальник стражи. – Мое имя Алгавир.
Мы назвали свои имена и пожали ему руку.
Алгавир повел нас в кабачок, расположенный через дорогу, где сказал, что город бесплатно кормит тех, кто вступил на Путь, поэтому мы можем ни в чем себе не отказывать. Мы заняли столик в углу, у двух окон. Я всегда стараюсь занять позицию поближе к запасным выходам.
В кабачке было чисто, уютно и немноголюдно. Только в центре зала сидели стражники, сложив рядом алебарды, и дружно пили за здоровье друг друга.
Мы не стали скромничать. Дружелюбные официантки принесли нам шипящего пива и пообещали в самом скором времени угостить фирменным блюдом: поросенком в сметане.
Алгавир посматривал на нас своими блестящими глазками и улыбался в бороду. Он очень мне нравился, этот начальник стражи из города с пугающим названием.
Он так и не начал своего рассказа, пока мы не поели. И только потом, когда мы заказали по еще одной кружке пива, Алгавир сказал.
– Теперь можно начинать. Вы уже в достаточной степени благодушны, чтобы воспринять все, что я скажу, и не упасть в обморок.
Я почувствовала, как Алан толкает меня коленом и заметила, что сзади к нам подошли двое стражников и сели, как будто бы просто поболтать за соседним столом. Я поняла, что не следует слишком расслабляться.
– Дело в том, – продолжал Алгавир, – что все жители нашего города мертвы. В самом прямом смысле этого слова. Каждый из нас погиб здесь, в зоне «Икс-5», насильственной смертью. Причем эта смерть была напрасной. Или самоубийство, или участие в бессмысленной войне, или казнь за несовершенные преступления. Мне неизвестно, почему это происходит. Но после смерти все мы оказались перед внутренними городскими воротами. Каждый из нас начинает помнить свою жизнь после смерти с этого момента: мы стоим перед внутренними воротами в город. А первые, внешние ворота, находятся у нас за спиной.
– Мы прошли двое ворот, – сказал Алан. – Первые совсем разрушены. А вторые оказались невредимы.
– Живые проходят через двое ворот. Мертвые – через одни. Но разве перед первыми воротами вас никто не предупредил об этом? Подождите, вы говорите, первые ворота были разрушены? Этого просто не может быть!
– Это так, Алгавир, – подтвердила я. – Мы прошли через то место, где когда-то были ворота. И нас никто ни о чем не предупредил, потому что там никого не было.
– Это очень странно, – нахмурился начальник стражи