Иллюзии. Ольга Барбанель
не могу с другой, – сказал я и, резко встав, схватил синеглазого за руку. Но он не исчез и не стал дымом, я ощутил вполне правдоподобную конечность, чуть прохладнее моей руки. А затем меня отшвырнули обратно на кровать.
– Хорошая попытка, но я настоящий.
Это озадачило меня, потому что я был уверен, что синеглазый – всего лишь мой очередной психоз. И все же, все же! Может, мне показалось, что его рука немного тоньше, чем кажется на первый взгляд? Я легко обхватил ее своими пальцами.
– Ты можешь убедить собственный мозг, что твои видения реальны. Это вроде бы не очень полезное умение, но только на первый взгляд. Если научиться проецировать его наружу, ты сможешь заставить других верить в твои иллюзии.
– Как это делаешь ты?
– Как это делаю я.
– Если бы такое было возможно, то люди давно пользовались бы таким умением, и наш мир стал бы хаосом.
– Меньше думай о других и больше о себе. Если ты не научишься этому, то погибнешь.
– А что тебе за дело до моей смерти?
– У меня есть определенный интерес.
Я фыркнул.
– Конечно, я ведь не альтруист, – синеглазый пожал плечами.
– Какой у тебя интерес? Зачем тебе, чтобы я жил?
– Мне не нужно, чтобы ты жил. Разве только ты сможешь…
– Смогу что?
– Сосредоточься на проблеме собственного выживания. Если ты не поможешь сам себе, то никто тебе не поможет. Попробуем вот что.
И на меня вдруг стал валиться шкаф…
Сколько веревочке ни виться а конец будет
Эта старая народная мудрость звучала в моей голове на разные лады, пока я смотрел на бесконечное количество собственных отражений.
Синеглазый предупреждал меня, а я не верил.
Он не явился вечером раздражать меня, и я обрадовался этому, подумал – наконец у моей головы просветление. Но думал я так недолго, ровно до тех пор, как асфальт на улице, по которой я шел на работу, превратился в пышущую жаром, потрескавшуюся, зыбкую поверхность. Вокруг потемнело, воздух пах серой; дома, пешеходы, машины – все исчезло. В разломах земли булькала лава. Странное видение, глупое и неправдоподобное, хотя раньше я, наверно, решил бы, что попал в ад. Может, уроки синеглазого не прошли даром, потому что я не впал в ступор, а стал думать, как избавиться от наваждения, и не придумал ничего лучшего, как продолжать идти вперед. Под ногами отчетливо ощущался твердый и надежный асфальт, видение задрожало и растаяло дымком.
Значит, синеглазый был прав – я могу управлять этим. А может, синеглазый – это просто попытка моего организма самоизлечиться? Но его рука, схваченная мною впотьмах, была такой чертовски реальной. Я прошел без приключений еще два квартала и свернул направо.
Двое в форме милиционеров подошли ко мне.
– Простите, но вы должны пойти с нами.
– А что случилось?
– Пойдемте. Объяснения потом.
Я кивнул, пытаясь сообразить, в связи с чем простого парня вроде меня могут задержать посреди улицы, – и не находил причин. У меня даже документы не спросили. От размышлений