Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта. Илья Казаков
гулять по Старой Москве.
– У меня есть предложение из «Локомотива», – сказал он почти сразу.
Я посмотрел на него, как всегда, погруженного в глубину своих размышлений. Мне показалось, что он не советуется, а просто лишний раз проговаривает самому себе этот вариант. Чтобы снова постараться понять, правильно ли он поступает.
– Надеюсь, вы согласились? – спросил я.
Мы познакомились, когда «Спартак» из Нальчика только-только вышел в Премьер-лигу. Если честно, уже не помню при каких обстоятельствах. Скорее всего, он приехал на Шаболовку, и после эфира мы пошли выпить кофе. Начали общаться. Потом это переросло в дружбу. Мне нравилась его команда. И я не понимал, как она умудряется так долго держаться на плаву. Было слишком легко сказать, что все это – феномен одного человека, главного тренера. Я искал какое-то другое объяснение, пока не увидел, что его просто нет.
– Вы уже знаете, кого посоветовать вместо себя в Нальчике? – спросил я.
Он ответил не сразу. И ответил на другой вопрос. Вероятно, на тот, что он сам задавал себе столько раз в последние дни.
– Мне уже тяжело. С точки зрения эмоций. Их все сложнее находить, зная, что клуб прошел свой пик. И что дальше с футболом в республике будет все сложнее и сложнее.
Мы уже дошли до особняка Морозова на Спиридоновке.
– Что это за дом? – спросил он, и я рассказал все истории, которые знал. О Шехтеле, о Морозове, о пожаре и не треснувших водочных рюмках в сгоревшем буфете. О женщине-коменданте. Потом спросил:
– Вы уже общались со Смородской?
Он кивнул.
– Ну и как она вам?
– Интересная женщина. Сильная.
Подумал, прислушиваясь к сказанному, и добавил:
– Необычный руководитель для нашего футбола.
Оля подливала мне чай и все время сокрушалась, что стол не похож на кавказское застолье.
– Мы ведь только сегодня прилетели, а завтра улетаем. У меня холодильник совсем пустой.
В их московской квартире было уютно. И в то же время чувствовалось, что они в ней не живут. Только недавно закончился ремонт, можно было в нее заселяться – благо до Баковки рукой подать. Но «Локомотива» больше не было в его жизни.
– Я всю локомотивскую форму из дома выкинула. Не могу на нее больше смотреть. Такой запас был, я в магазине покупала, чтобы друзьям в Нальчик возить, они постоянно просили.
Красножан сидел рядом с женой. Молчал. Потом перевел разговор на другую тему. Я попросил его показать свой кабинет. Для меня это всегда было притягательно – посмотреть на кабинет тренера. И убедиться, что они все очень похожи – те, в которых мне повезло побывать.
– Как сын? – спросил Юрий Анатольевич.
Я похвастался, что подаренная им коляска идеально едет по снегу. Широкие колеса, отличная проходимость.
Потом мы вспомнили, как на вечеринке в честь этого события Красножан и Тарханов хохотали над Мишей Елизаровым. Букеровский лауреат не взял гитару и пел свою «Квартиру на проспекте Мира» а капелла.
Впереди