В постели с незнакомцем. Шарлиз Шелдон
а меня словно ударило током от его энергетики.
Сразу видно, что он властный и жесткий человек. Наверно, оно и к лучшему, что я пожелала остаться инкогнито. Ни к чему мне такие знакомства.
Вот только почему мне его лицо все так же кажется знакомым? Чем-то отдаленно похож на того незнакомого красавчика, но вряд ли это он. У Волошина напряженное нахмуренное лицо, выглядит он старше. А тот парень был аки ангел в темной зашторенной комнате. Ангел с внушительным… нимбом, ага. Есть такое подозрение, что нимб отпечатался в моей памяти больше, чем лицо. От этих мыслей я покраснела, как помидор и с утроенным рвением принялась тереть кристально чистую стойку.
Гости прошли мимо меня и свернули в вип-ложу, где их уже дожидались родственники Вазгена. Четверо телохранителей пропустили вперед Волошина, а сами остались у тяжелых бархатных штор, отделяющих зал от ложи. Они тщательно проверяли еду и напитки у входящей официантки, и периодически заглядывали внутрь.
На какое-то время в кафе наступило затишье, а после раздался грозный крик. Он массово обрастал другими возгласами, пока не перерос в громогласную перепалку. Черные костюмы было сунулись проверить обстановку, но тут же вынырнули, получив злобный приказ «свалить нах и не отсвечивать».
Весь наш персонал и часть гостей бросали любопытные взгляды на все это действо. Еще бы, где в живую увидишь такие разборки. Меня же интересовало, что Волошину нужно от родных Вазгена. Зачем он покинул больницу так рано и тут же отправился в «Тропический джаз».
Не для того я тащила этого лося, чтобы он отбросил копыта и рога в нашем кафе.
– Это мое последнее слово. Пока я пью кофе, у вас есть двадцать минут обдумать предложение, – со стороны вип-ложи раздался резкий голос, – А, вы, стойте охраняйте родственничков, чтобы не сбежали. Стоять у меня над душой не обязательно.
Волошин отодвинул штору, брезгливо поморщившись, оглядел зал и заметил пустые стулья перед барной стойкой.
Пока он раздумывал, что делать, я замерла, таращась на него. Переговоры явно расшевелили мужчину. Если не сказать – разозлили. На щеках проступил едва заметный румянец, глаза холодно блестят, а скула нервно подрагивает.
При мысли, что он сейчас подойдет ко мне, внутри все перевернулось, а желудок несколько раз болезненно сжался. Не знаю, почему я так на него реагировала, но мне это категорически не нравилось. Поэтому, расправила плечи, вздернула нос кверху и приняла независимый вид, чем удостоилась снисходительной ухмылки Волошина.
Мужчина что-то решил у себя в голове и неторопливо двинулся к стульям прямо напротив меня.
– Один кофе с корицей. Без молока и сахара, – бросил он, усаживаясь на неудобный стул.
Это он собирается сидеть здесь и цедить чашку кофе двадцать минут? Да я за это время переколочу все стаканы под его безразличным холодным взглядом!
Покосилась на вновь капризничающую кофемашину и тяжко выдохнула, хватаясь за турку. Приезжавший мастер не смог до конца починить наш