Сукино болото. Виталий Еремин
у меня есть, только не для тебя.
Он ударил ее по щеке тыльной стороной ладони, разбил губу, потекла кровь…
Тогда он не получил, чего хотел. И помирились они нескоро. И вот – снова…
– За что ты меня опять ударил? – В голосе Лены слышалась ярость. – Объясни, за что ты меня ударил.
– Тебя как человека приглашают, а ты как себя ведешь?! – прорычал Чеснок.
– Я как раз веду себя, как нормальный человек. А тебе хочется, чтобы я выполняла все твои желания? Этого не будет, даже не мечтай! В братанку ты не превратишь. Отпусти руку!
Ленка не назвала Чеснока ни уродом, ни подонком. Не дала повода ударить ее снова.
Тиски на ее руке ослабли.
– Ладно, – примирительно произнес Чеснок. – Проехали.
Щека у Ленки горела. Девушка поднялась.
– Мне нужно в туалет. Или в туалет тоже нельзя?
Чеснок махнул рукой. Он понимал, что девушка уже не вернется к столику. Но теперь ему было все равно. Ну, не получилось, и ладно.
Девушка сказала на прощанье:
– Руслан, ты меня ударил второй раз. Причем ни за что. Теперь я видала твою толпу и тебя вместе с ней, понял?
Чеснок схватил ее за плечи:
– Давай в другом месте поговорим.
Ленка вырвалась и закричала:
– Отвяжись, сказала! Или я повешусь, зарежусь, отравлюсь!
Чеснок протянул ей выкидушку:
– Режься. Самурайка, блин.
Девушка нажала на кнопку, лезвие выскочило с характерным щелчком. Решительный замах, в глазах отчаянная решимость. Нет, она ничего не изображала. Она действительно была готова воткнуть лезвие себе в живот.
Чеснок перехватил ее руку:
– Э, ты чего? Совсем сбрендила?
Ленка швырнула нож ему под ноги.
– Не приближайся ко мне, понял?
Лена хорошо знала Руслана, все-таки проучились вместе десять лет. Он не остановится. Сколько уже девчонок перепортил – целый гарем себе устроил. Что же делать? Ваня Томилин ее не выручит, он сам висит на волоске. Сказать родителям? Тогда ее зачморят. Оля Петровна? Вдруг она что-нибудь подскажет?
В школе поговорить без свидетелей было трудно. Лена пришла к классной руководительнице домой. Оля предложила войти, но нехотя, робко. В Душанбе, где она имела свою квартиру, ученики бывали у нее почти ежедневно. Фархад, выросший в многодетной семье, не возражал, терпела же Оля его многочисленных родственников. Но тут, в Поволжске, другое дело. Тут они квартиранты.
Прошли на кухню. Оля согрела чай, открыла клубничное варенье.
– Руслан хочет меня изнасиловать, – без предисловий поделилась Лена. – Думаю, это произойдет со дня на день. Он знает, что после выпускного бала я уеду из города. Ему нельзя терять время.
Голос у девочки звучал ровно, почти бесстрастно. Волнение выдавали только подрагивающие губы.
В Душанбе русских и таджикских учеников у Оли было примерно поровну, и все говорили с ней на любую тему. Дети там не совсем современные. К здешним, слишком уж современным, она