Насильно мил (не) буду. Диана Рымарь
в паршивой гостинице, вместо того чтобы быть дома. А как мне домой ехать, если Яся тут? С ней поехал бы, конечно. Так ведь она не хочет!
Вообще никаких дел со мной иметь не хочет.
Кружу вокруг ее дома, вокруг работы, сам себе уже коршуна напоминаю, даром что Грачев. Толку в очередной раз ноль.
Супердевочка непробиваема.
Кто сделал ее такой упрямой? И зачем? Это же уму непостижимо – обиделась на меня. Как первоклассница обиделась, честное слово, – на то, что юбку задрал. А я ведь даже не задрал ничего! Подумаешь, чуть футболку порвал. Сразу же предложил купить новую, но она почему-то не согласилась.
Яся не хочет больше со мной ни бегать, ни тренироваться, ни обедать, ни вообще хоть по какому-нибудь поводу встречаться.
Главное – вежливая такая, аж скулы сводит. Спасибо тебе, Захарка, что попытался помочь, но вижу, чувства у тебя ко мне не такие, так что лучше нам не видеться более. А чем, интересно, они ей не такие? Нормальные у меня чувства. Человеческие.
Ладно бы, безответные, я бы еще мог как-то воспринять ее отказ. Так нет, нутром чую – нравлюсь ей, на поцелуй ведь ответила. Но девчонка уперлась рогом – нет, и все тут. Дорог ей тот хорек, с которым живет. Вот бы она меня так старалась любить, как его!
Времени на укрощение строптивицы у меня практически не осталось. Завтра приезжает Золотников, и мне уже назначили время для собеседования на должность охранника. После этого будет попросту некогда бегать за Ясей.
М-да, давно мне не приходилось исполнять роль охранника. Уже и забыл, насколько это муторное занятие – стоять на одном месте. В погожий сентябрьский день жарюсь в черном костюме на крыльце дома Золотникова, смотрю в одну точку и проклинаю все на свете.
В моей биографии есть много разного, работа в охранном агентстве тоже присутствует, но все это до службы детективом. Всегда ненавидел это тупое состояние анабиоза, когда стоишь и гипнотизируешь окрестности. Вдруг какой злоумышленник нагрянет… Не знаю, как другие ребята, а я почти сразу начинал об этих злоумышленниках мечтать.
Золотников нанял меня, как я и ожидал.
Я уже обрадовался: думал – смогу выполнить дело за день-два, но вот уже вторые сутки не могу попасть дальше первого этажа особняка.
Эта почти семидесятилетняя моль жениться надумала.
«Куда ты лезешь, дедуля?» – хотелось мне его спросить, когда видел, как он прошелся мимо со своей новой зазнобой. Ей лет двадцать, не больше. Высокая, золотоволосая, голубоглазая… Он с ней прямо как моль с яркой бабочкой, ни дать ни взять.
Это не противозаконно кувыркаться с молодухами, тем более на них жениться. Но, шут его раздери, я бы хотел, чтобы такой закон приняли. Тошно смотреть.
И вот из-за этой фифы теперь никому из представителей мужского пола, даже прислуге, не разрешается подниматься на второй этаж. А то, не дай бог, сконфузим новую хозяйку. Чувствительная очень и скромная тоже.
Зуб даю, дело не в конфузе, просто Золотников таким образом перестраховывается, чтобы невесту никто не шпилил хотя бы до свадьбы. На первом этаже куча народа – повара, горничные, охранники. Они легко застукают.