Рай в барабане. Юргис Извеков
звезды…
– Да какие дыры?! Какие звезды?! – плюясь перебил его Сахар. – Это же распил! Чего тут непонятного?
Прозвище Сахар – усеченное от Сахаров – он получил потому, что был потомственным диссидентом. Как истинный русский интеллигент, на любое, даже самое нейтральное замечание, Сахар сначала говорил: «Нет! Не так!», потом произносил глубокомысленное «На самом деле…» и уж только потом объяснял, почему сказавший сказал не так, и как оно есть на самом деле. Сахар всегда точно знал, кто виноват и что делать. И странное дело, все мужики, в общем-то добродушные спокойные люди, в присутствии Сахара начинали раздражаться, материться, кричать и перебивать друг друга, что-то доказывать, кого-то обличать. Доходило и до мордобоя.
Вот и в тот раз Сахар не унимался:
– Дурят людям головы своими дырами, а сами присосались к бюджету и сидят себе, ножки свесили!
– Простите, – пытался оправдываться Егор, – но проект финансировало правительство Германии…
– Нет! Не так! На самом деле, правительство Германии тоже в полном составе сидит на откатах у сами знаете кого! Шольцы все эти, меркили! Там у них наверху между собой всё вась-вась.
– Да нету в Германии никаких откатов…
Увидев, что ошарашенный Егор на полном серьезе погружается в болото этого безумного спора, добрейший Сундук двумя пальцами притянул к себе Сахара за хэмингуэевский свитер и сказал:
– Слышь, ты, жертва террора, заткни хлебальник или вали отсюда!
Авторитет Сундука в «Патлатом гусе» был непререкаем. Сахар временно нейтрализовался, а Сундук и присоединившийся к нему Ереваныч подсели за столик Егора.
– Слушай, Егорыч, а как это ты говоришь, что вещество состоит из пустоты? – спросил Ереваныч. – Ведь это нереально его так ужать!
– И почему оно тогда столько весит, если из пустоты? – добавил Сундук.
– Смотрите, – Егор взял со стола салфетку и достал ручку, – предположим, вот это ядро атома…
В тот день выяснилось, что Егор оказался отличным популяризатором, а Ереваныч с Сундуком – благодарными слушателями. Им действительно было интересно. Егор с удовольствием рассказывал о современных теориях устройства Вселенной, странных объектах, квантовой механике, теории струн и гравитации. Он видел, что слушатели действительно ухватывают суть и задают правильные вопросы. Они просидели в «Гусе» до вечера, а прощаясь, договорились встретиться завтра.
Наутро Егор поймал себя на мысли, что подсознательно готовится к следующей лекции: в его голове крутились темы, примеры, адекватные образы и аргументы. И еще вспомнил он свою заброшенную работу по гравитации в микромире и ужаснулся тому, что чуть было сам, своими собственными руками не выбросил в мусорку практически гарантированную Нобелевскую премию. Он сделал зарядку, облился холодной водой и сел за стол.
С этого дня лекции стали ежедневными. Они начинались в шесть вечера, после целого дня, который Егор теперь посвящал работе. Лекция длилась