От Вознесенского проспекта до реки Пряжи. Краеведческие расследования по петербургским адресам. Георгий Зуев
готовность. В тылу же, освещенные яркими огнями, как на параде, шли госпитальные суда, демаскируя всю эскадру. Подобное поведение плавучих госпиталей вызвало возмущение матросов и офицеров, несших боевую вахту на судах. Погода была отвратительной, беспрерывно шел дождь и дул сильный ветер. Наступало 14 мая 1905 года. В 5 часов 15 минут утра с госпитальных судов сквозь дымку тумана и пелену дождя заметили на норд-весте силуэты двух трехтрубных и двух двухтрубных японских крейсеров, пересекавших курс эскадры в трех милях от плавучих госпиталей. «Орел» и «Кострома», которые увеличили ход, догоняя эскадру, подняли сигнал «вижу неприятеля за кормой». Сигнал не заметили. Лишь после продолжительного гудка с «Костромы» крейсер «Урал» поднял сигнал «Кострома видит неприятеля за кормой». Между тем неприятельские суда скрылись в тумане, лишь двухтрубный японский вспомогательный крейсер продолжал настойчиво следовать с правой стороны по ходу эскадры.
С подъемом флага и стеньговых стало ясно, что бой близко. Команда «Алмаза», по старому морскому обычаю, переоделась во все чистое – белые рубашки и черные брюки. Офицеры надели кители. Приказ адмирала гласил: «Всем кораблям держать курс норд-ост-23. На Владивосток, на всех парах!». «Алмаз», входивший в состав разведочного отряда вместе с крейсерами «Светлана» и «Урал», по приказу командующего занял место в хвосте эскадры. Этим трем плохо вооруженным кораблям адмирал поставил задачу охранять транспорты и другие небоевые суда от нападений японцев. Сблизившись с отрядом японских крейсеров, «Алмаз» первым открыл огонь по японскому крейсеру «Идзуми». В ответ на него обрушился прицельный перекрестный огонь японских крейсеров. Крупнокалиберные снаряды рвались у бортов корабля, отчаянно отстреливающегося из своих четырех 75-мм орудий.
Попав в бизань-мачту, неприятельский снаряд зажег топ деревянной стеньги, рухнувшей с грохотом на кормовой мостик. Следующий снаряд угодил в кормовую рубку, разнес в щепки вельбот, погнув шлюп-балки, но чудом уцелевшие две кормовые пушки продолжали вести огонь по японским кораблям. Из пробитой трубы, застилая палубу, валил густой черный дым. Неподалеку от «Алмаза» перевернулся вверх килем и затонул эскадренный броненосец «Ослябя». С мостика видели весь в дыму, без мачт и труб флагманский броненосец «Князь Суворов».
В ходе боя «Алмаз» потерял управление. Снаряд, попавший в корму, повредил рулевое устройство. Под огнем японских кораблей старший штурманский офицер Н. М. Григоров опустился по веревочному трапу за борт и устранил повреждение – оно, к счастью, оказалось легко устранимым. На навесной палубе в середине корабля разорвался снаряд, убив четырех матросов и смертельно ранив старшего артиллериста, лейтенанта Мочалина. Руководство артиллерией корабля принял на себя старший офицер корабля, капитан 2-го ранга Дьячков. Маломощная артиллерия «Алмаза» не могла причинить существенного ущерба японским бронированным крейсерам, а снаряды 45-мм орудий просто не долетали до неприятеля.
Около