Шаг навстречу. Кэрол Маринелли
секунду она по-настоящему испугалась.
– Санто! – кричала она, дергая ручку двери. – Если вы не ответите, я выломаю дверь.
Молчание.
Сердце выпрыгивало у нее из груди. Она кинулась к сумочке и вывалила все ее содержимое на кровать. Последней выпала монетка и покатилась по полу. Дрожащими пальцами Элла подняла ее и вставила в щелку замка.
– Санто! – выкрикнула она еще раз и, не услышав ответа, поняла, что у нее нет другого выхода.
Глава 3
Картину, открывшуюся ей в ванной, Элла будет помнить до конца своих дней.
Санто лежал в пенной воде, голова откинута на край ванны. Она отказывалась в это верить: Санто Корретти, знаменитый кинопродюсер, известный своим строптивым нравом, такой самоуверенный и нахальный, которого, казалось, не интересует ничего, кроме его собственных фильмов и любовниц, лежал перед ней в ванне, а по его щекам текли слезы.
Санто сам не мог вспомнить, когда плакал последний раз. Он не плакал, даже когда один за другим умерли его отец и любимый дядя. Он не плакал, когда умер его дед. С самого детства он знал – слезами горю не поможешь. К тому же его мама, Кармела, постоянно повторяла, что мужчины не плачут. Его отца, Карло, слезы тоже только злили, как и любое другое проявление слабости.
Но сегодня в нем что-то надломилось.
– Оставь меня, – еле проговорил он.
Элла видела, что плечи его трясутся.
– Я не могу уйти.
В ее контракте не было ни слова о том, что ей нужно бросать своего начальника по первому ее слову. Нет, она не оставит его просто так. Вместо этого она подошла к нему и присела на краешек ванны. Лицо Санто было того же цвета, что и пена в ванне. Он был небрит, и Элла видела синяки на его груди. Первый раз в жизни она видела Санто Корретти таким. Он был разбит морально и физически.
Как часто она думала о том, испытывает ли этот человек хоть какие-то чувства. Его красивые глаза, казалось, не выражали по жизни ничего, кроме откровенной похоти. Но сейчас в них читалось совсем иное.
Санто сделал глубокий вдох и наконец произнес:
– Я не уверен, что он справится.
– Алессандро? – переспросила Элла. И, придав голосу уверенности, добавила слова, произнесенные этим утром самим Санто: – Он тертый калач. Он справится.
Только сейчас Санто открыл глаза. Сейчас, с синяками и разбитой губой, он казался ей особенно привлекательным. Она смутилась.
– С ним все будет хорошо, – повторила она.
– Если бы дело было только в нем, – сказал Санто. – Ты наверняка уже догадалась, что случилось прошлой ночью.
– Честно говоря, нет. – И поскольку Санто молчал, она спросила: – Так что же все-таки случилось?
От мрачной ухмылки на его лице Элла содрогнулась.
– Это семейные дела, – проговорил он. – Мне сложно об этом говорить.
Элла предпочла не настаивать. Она примерно знала положение дел в их семье и понимала, почему он не хочет распространяться об этом. В конце концов, она тоже ни разу не обмолвилась о своей семье.
Она осмотрела ванную. Как можно