Деревенская сюита. Анна Зубавина
дома, в соседнем подъезде, такая же собака живет. С детьми очень любит бегать, совсем не злая! Сейчас породу назову.
Катя сморщила лоб и по слогам произнесла:
– Курц-ха-ар. Вот! – и победно взглянула на юношу.
– Как теперь быть? – задумчиво произнес он.
Катя устало провела рукой по растрепавшимся волосам: «Я хочу есть, мыться и спать, спать, спать!» – прохныкала она про себя, а вслух твердо сказала:
– Давайте отнесем щенка к дому, – и показала рукой. – Я только сбегаю за листом фанеры. Не ползать же нам здесь возле него весь вечер.
Катя подхватила с обочины покупки и бросилась к дому.
Баба Люба с Сонечкой ужинали. Вкусно пахло пшенной кашей. У Кати от голода закружилась голова.
– Мамочка приехала! – бросила ложку Сонечка.
– Подожди, солнышко, – сделала предупреждающий жест Катя и обернулась к старой женщине. – Баба Люб, я фанеру у крыльца заберу! А ты пока покупки с улицы в дом занеси.
Не дожидаясь ответа и порции причитаний, она метнулась к дороге.
Катя передвинула песика на фанеру, аккуратно положила на бочок и пальцами осторожно вытянула язык.
– Девушка, вы знакомы с оказанием первой медицинской помощи животным? – удивленно спросил юноша.
– Я ветеринар по образованию, но опыта, правда, нет. Ну что, пошли?
Они осторожно донесли щенка до дома бабы Любы и положили его на крыльцо.
Катя осмотрела себя.
На любимое с утра такое красивое и свежее платье было страшно взглянуть – мятое, в пятнах, в шлепках грязи. «С платьем придется, наверное, расстаться! А жаль», – скользнула у нее грустная мысль. Потом пригладила волосы и переделала хвост.
Натруженные ступни жгло огнем, в животе громко урчало, в горле будто прошли наждачной бумагой.
Катя сбросила балетки и опустилась на ступеньки крыльца.
– Присаживайтесь, – обратилась она к юноше, – давайте подумаем, что делать со щенком дальше!
Он присаживаться не спешил:
– Думать я должен! Как ни крути – моя вина…
Внезапно открылась дверь, и на крыльцо вышла сердитая баба Люба.
– Что же, это, Катерина, такое, – заскрежетала она недовольно, но в следующее мгновение ее голос полился сладкой патокой. – Дмитрий Сергеевич, Дима! Доброго здоровьичка! Давненько ты в нашем тупике не был, – баба Люба поклонилась. – В дом проходи, поужинай с нами. Голодный, наверное, весь день по детишкам!
Бледное морщинистое лицо старухи сияло радушием.
Дима присел на ступеньку. Объяснил, что приезжал на вызов к маленькому ребенку у дачников в начало Лесного тупика. Потом поехал к лесу, хотел ландышей нарвать, да вот не доехал…
– Я просил не называть меня по отчеству. Для тебя я Дима! Если только на прием ко мне в больнице попадешь, так ты вроде не младенец, – юноша заразительно рассмеялся и сразу стал серьезным. – Щенка я нечаянно сшиб. А синеглазая «ветеринарка», – улыбнулся он Кате, – надеется вернуть его к жизни. – Баба Люба, ты