Семь чудес и затерянные в Вавилоне. Питер Леранжис
глаза… – пробормотала она. – Видимо, песок попал…
– Эли как раз рассказывала о вашем приключении, – сказал Бегад Марко. – Локулус, что звал вас из глубин реки… изменения погоды… город на другой стороне. Звучит прямо как один из ваших снов.
– Сны не меняют ход времени, Профессор Бегад, – возразила Эли.
– Все было на самом деле, чувак, – подтвердил Марко. – Прямо как в каком-нибудь диснеевском мульте. Огромный старый город с дорогами прямо в песке, никаких машин, и люди в тогах, и куча больших остроконечных зданий.
Фидл кивнул.
– Хм… Зиккураты…
– Нет, – сказал Марко. – Курящих не видели.
– Не сигареты, а зиккураты – многоуровневые строения, места поклонения, – Бегад почесал голову, внезапно погрузившись в глубокие раздумья. – И вы все… подтверждаете слова Марко?
Нирвана вскинула руки.
– Когда об этом рассказывала Эли, вы заявили, что это был сон. Но стоило Марко сказать то же самое, как вы включили серьезность. Попахивает половой дискриминацией, или это только мне так кажется?
– Прошу прощения, давние привычки Йельского университета дают о себе знать, – признал Бегад. – Но замечу, что я отношусь со всей серьезностью к словам любого из вас. Даже если речь идет о возможном путешествии в прошлое – что, уж извините меня за эти слова, не может быть ничем иным, кроме как вымыслом.
– Так давайте подключим немного науки, – Эли опустилась на землю и стала что-то выводить пальцем по песку.
– Итак. Двадцать семь минут там и примерно день и шестнадцать с половиной часов здесь. Если в часах, то получается…
– Двадцать семь часов там равняются сорока с половиной часам здесь? – спросил я.
– А если в минутах? – продолжила рассуждения она. – В одном часе – шестьдесят минут, если умножить на шестьдесят…
Пальцы Эли порхали над песком.
– Итак, пока мы были там, прошло двадцать семь минут. А здесь прошло две тысячи четыреста тридцать минут. Получаем отношение…
– Девяносто! – глаза Эли блеснули. – Значит, мы были в месте, где время течет в девяносто раз медленнее, чем здесь!
По виду Фидла можно было сказать, что он впечатлен.
– Молодец, девочка.
– Что-о-о? Это невозможно! – Касс пораженно замотал головой, а затем неуверенно взглянул на Профессора Бегада. – Так же?
Я же отчаянно пытался вспомнить кое-что из услышанного в школе.
– На уроках физики… на одном из тех, когда я не спал… учительница рассказывала об одной известной теории. Она сказала: «Представьте, что вы стоите в стеклянном поезде, подбрасываете мяч на три фута вверх, а затем ловите его. Для вас мяч переместился на три фута вверх, затем на три фута вниз. Но для наблюдателя вне поезда, смотрящего сквозь стеклянные стены…
– …мяч движется вместе с поездом, так что его путь оставит куда больше трех футов – не только вверх и вниз, но и вперед, – закончил за меня Профессор Бегад. – Да, да, в этом суть специальной