Проблемы нравственной и этической психологии в современной России. Коллектив авторов
матери – живым или уже ушедшим из жизни. Награда за исполнение – твое собственное благополучие и долголетие[3]. Психология посягнула на пятую заповедь[4], включившись в психоанализ родительских пороков, и мы не уверены, что это не вызовет проблем с благополучием и долголетием самой психологии как науки.
В предлагаемом нами термине «нравственная психология» содержится двойной смысл. Это и психологическое исследование процессов, происходящих в нравственной сфере – личной, общественной, профессиональной и др., это и переосмысление перспектив развития психологической науки под углом зрения нравственного закона, что предполагает включение в область исследования новых тем, новых направлений, новых методов и, возможно, пересмотр отношения к некоторым из существующих направлений[5]. Оба эти понимания взаимосвязаны, что становится особенно заметным при внимательном анализе истории появления и развития в психологии идей, связанных с нравственными проблемами.
Нравственная психология в историческом контексте
До революции отечественная наука была неотделимой частью мировой, прежде всего западноевропейской науки. В советский период каждая из этих отраслей развивалась самостоятельно, «встреча» произошла в начале 1990-х, с завершением советского этапа российской психологии и с началом нового, еще не вполне проанализированного этапа. Напомним, что, например, психоанализ был до такой степени недоступен, что студентам-врачам, специализирующимся по психиатрии, книги Фрейда в некоторых вузах (судя по сохранившимся воспоминаниям) могли выдавать только для чтения в специально отведенном для этого помещении, как секретную информацию. Как обычно, запрет при отмене вызвал обратную реакцию всеобщего распространения психоаналитических идей. Дошло до того, что Ельцин предложил использовать психоанализ на государственном уровне вместо отжившей коммунистической идеологии (но не успел сделать этого из-за болезни). Сейчас психоаналитические идеи и терминология широко вошли в повседневный обиход, подобно тому, как это уже происходило во Франции в 1950-х годах, судя по работам С. Московичи и его школы (см.: Донцов, Емельянова, 1987).
XIX век – время бурного развития истоков и оснований современной психологии, как российской, так и зарубежной. Бурлила мысль в пореформенной России второй половины позапрошлого века. Славянофилы призывали бережно относиться к истокам своей культуры, своему прошлому. Кто-то, укрывшись за границей, звал Русь «к топору». Герои Чернышевского взбудоражили общественное сознание и определили выбор жизненного пути многих известных современников, в том числе, и И. М. Сеченова, одного из основоположников российской психологии. М. Г. Ярошевский об истоках этого выбора пишет так: «Сеченовское объяснение рефлекторно-психической механики было прелюдией к его главной теме: утвердить строжайший детерминизм в трактовке поведения человека с идеально сильной волей, который
Иногда смотришь на известных в стране юбиляров, достигших самых преклонных лет, и видишь по доброму и ясному выражению их лиц, что
«Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли» (приводится по «Православному молитвослову», М.: Паломник, 2006, с. 243).
Нас так напугала заидеологизированность советской науки, что теперь мы остерегаемся хоть какой-то идейной определенности. А именно она сейчас и нужна, потому что без определенного стержня распадается цельность научного знания и резко ослабляется возможность эффективного и позитивного практического применения самих результатов, полученных в исследованиях. С этим уже столкнулись западные психологи, поставившие на повестку дня необходимость решения методологических проблем, позволяющих структурировать огромные потоки конкретных эмпирических данных (по результатам обсуждения на конференции по психологии развития, проходившей в 2003 г. в Милане).