Остановка по желанию. Владимир Куницын

Остановка по желанию - Владимир Куницын


Скачать книгу
контр-адмирала Тимура Аркадьевича Гайдара, с которым одно время вместе работал в «Правде». Наверное, такая «дикость» случилась впервые, поскольку блат употребили для того, чтобы добровольно отдать отпрыска в армию, а не наоборот – спрятать, спрятать, спрятать!

      Проводы Ивана в армию накололись татуировкой не только в моей памяти. Подозреваю, они остались в памяти многих, кто участвовал в этом эпическом событии!

      В ту ночь дверь нашего дома потрудилась! Если бы она была печатным станком дензнаков, мы ели бы финский сервелат все два года, что Иван отсутствовал. Народ шёл как на водопой в африканскую засуху. Друзья Ивана вели своих друзей, а друзья друзей звали ещё и своих друзей, и потому дверь только охала и ахала, впуская и выпуская. Люди сидели вдоль стен на полу, одна гитара сменяла другую, было душевно, и большинство знать не знало, по какому случаю идёт гудёж.

      На моих глазах незнакомый малый, стоявший у косяка, покачнулся, вцепился рукой в чуть оттопыренный край обоев и, красиво наворачивая на спину бумажную полосу как простыню, рухнул к плинтусу носом, уснув до приземления.

      Ещё, помнится, кто-то бледный, как Пьеро, привёл с собой то ли посла иностранного государства, то ли культурного атташе. Иностранец совсем не понимал русского, радостно таращил глаза, не переставая улыбался, кивал головой, как японец, и пил водку как сапожник. Пьеро из-подо лба сверкал очень внимательным, вороньим глазом по сторонам и зловеще ухмылялся. Дипломат стремительно хмелел и, кажется на испанском, затеялся говорить с каждым, кто приближался к нему, дружелюбно тяня рюмку, – может быть, хотел чокаться, а может, желал, чтобы подлили ещё. Пьеро молча и жёстко увёл его. Не выражая ни малейшего к нему почтения, что было по тем временам (конец 70-х) даже этаким шиком!

      До утра дожили человек сорок с небольшим. Вся эта мятая и несвежая гурьба вывалилась в тихий двор и побрела к призывному пункту через Песчаную площадь, к Берёзовой роще, к стадиону…

      Вернувшись домой, мы обнаружили под двумя медвежьими шкурами незнакомых людей. Они тупо спали – один у батареи, а второй под книжными полками. Будить их не стали.

      Все горшки с цветами на окнах были так плотно утыканы окурками, что походили на гигантских ежей. У цветов, надо сказать, видок был тоже не свежий. Они пялились на бычки с детской обидой и понятной брезгливостью.

      Я вышел на балкон. На узкой перилине одиноко стоял хрустальный фужер, стоял грациозно, как канатоходец. В нём было недопитое шампанское, а в шампанском, прижавшись друг к другу боками, плыли куда-то две недокуренные сигареты.

      Взглянув вниз, я обомлел: на металлической ограждающей сетке второго этажа лежало ещё два наших хрустальных фужера! С пятого, откуда я на них и пялился, они выглядели абсолютно, невероятно целыми. Это были фужеры, которые мы давно стали называть фамильными. Отец купил их ещё в Тамбове, в самом начале 50-х. Они были для родителей первой после войны роскошной, как бы необязательной покупкой. Большие, с великолепной, обильно играющей светом резьбой, очень праздничные фужеры! «Что за люди бросали их туда, вниз?!» – подумалось


Скачать книгу