Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории. Коллектив авторов
конкретных случаев восстановления нарушенных психонервных функций мозга в результате военной травмы содержится в целом ряде работ: монографиях [80; 81 и др.], сборниках статей [114; 115; 118 и др.], отдельных статьях [4; 21; 22; 45; 47; 51 и мн. др.], диссертационных исследованиях, выполненных на материалах военного времени [9; 31; 37; 79; 94; 98; 124; 125 и др.].
Одной из приоритетных в военной тематике была проблема личностных качеств бойца и командира.
Среди работ данного направления особый интерес представляет цикл военных и послевоенных исследований Б.М.Теплова, посвященный изучению личности военачальника. Проведение этой работы было продиктовано социальным заказом, осуществлялось ученым в нелегких условиях эвакуации, вдохновлялось его стремлением помочь своему народу в его борьбе. В то же время эта, казалось бы, сугубо практическая задача приобретает в работах Теплова глубоко фундаментальное звучание. Она решалась через обращение к таким ключевым проблемам психологии, как проблема общих умственных способностей и практического мышления. Сам Теплов отмечал, что указанная работа – попытка «исследования в области проблемы способностей. Но здесь речь идет об общих умственных способностях, о качествах ума, требуемых определенным видом практической деятельности» [136, с. 6]. Ум полководца, согласно Теплову, представляет один из типичных примеров «практического ума». Поэтому изучение умственной работы полководца имеет, по мнению автора, не только практический, но и научный интерес, является одним из оснований развития психологии мышления.
Работа выполнена на военно-историческом материале, в качестве источников использовались: литературные данные, показания самих изучаемых исторических персонажей, экспертное мнение других лиц. Объектом исследования стали полководцы разных времен и народов: М.И.Кутузов, А.В.Суворов, Петр Первый, Наполеон Буонапарт, К.Клаузевиц и др.
В ходе исследования практического мышления (или «практического интеллекта») Теплов обосновал невозможность его идентификации с «наглядно-действенным» или «сенсомоторным» (т. е. связанным с непосредственно воспринимаемыми объектами) мышлением. «Человек занятый организационной работой, – писал Б.М.Теплов, – решает стоящие перед ним задачи, опираясь вовсе не на непосредственное восприятие вещей и прямое манипулирование с ними. Объекты его умственной деятельности (взаимоотношения групп людей, занятых в каком-либо производстве, способы руководства этими группами и установление связи между ними и т. п.) таковы, что они едва ли поддаются непосредственному восприятию и уж во всяком случае не поддаются физическому, моторному оперированию с ними» [там же, с. 224].
Отсюда Теплов сделал следующие выводы. Во-первых, «интеллект у человека один, и едины основные механизмы мышления…» [там же]. Во-вторых, критерием выделения разных форм мыслительной деятельности являются особенности решаемых задач, характер связи мышления с практикой. И теоретическое, и практическое мышление связаны с практикой, но «по-разному».