Половинка чемодана, или Писателями не рождаются. Галина Врублевская
классе и слушали какие-то слова утешения о «невосполнимой потере». И что-то говорили сами. Пожалуй, в тот день мой внутренний Ребёнок впервые не чувствовал себя единственным покинутым. У всех было ощущение внезапно возникшего общего сиротства после смерти вождя.
Вскоре жизнь в обществе стала исподволь меняться. Уже в третьем классе отменили раздельное обучение, и в нашем классе появились мальчики. Это раскрепостило и нас, девчонок: стало больше беготни и визга на переменах, и больше замечаний учительницы на уроках. Тем более что наши занятия проходили теперь в обычном классном помещении школы – и зал рекреации, и её коридоры были в нашем распоряжении. И впервые за партой со мной сидел неприметный мальчик Костя – мальчик из нашего двора. Мы никогда с ним близко не дружили, хотя продолжали здороваться уже и повзрослев, и разойдясь в старших классах по разным школам. Но запомнился он мне не поэтому. Лет через десять после того, как я уехала с нашей улицы, жизнь снова свела нас. В новом районе, куда я переехала, я зашла в незнакомый мне мясной магазин и встретила этого Костю – возмужавшего и располневшего – за прилавком. Он работал там продавцом, считался полезным человеком в эпоху всеобщего дефицита. И в последующие месяцы исправно припрятывал для меня под прилавком особенно ценные и нежные кусочки мяса. До той поры я, как все, довольствовалась почти одними костями.
Но вернусь к школьным реформам. Для мальчиков вскоре ввели форму. Для них она не была поначалу обязательной и всеобщей, как для девочек. Серые брюки и серые гимнастёрки с металлическими пуговицами у ворота делали мальчишек похожими на курсантов или военных. И среди одетых в форму ребят был и Костя. Гораздо позже, разглядывая выпускные фотографии младших и средних классов, я приметила, что в форму были одеты лишь тихие мальчики – видимо, из более благополучных или обеспеченных семей.
Большинство мальчишек нашего класса донашивали короткие вельветовые курточки с молнией от середины груди до горла или изношенные свитерочки. У большинства ребят были повязаны вокруг шеи красные пионерские галстуки, но встречались и безгалстучные. Вне пионерии оставались двоечники и ребята с плохим поведением, и очень часто именно у них не было ещё школьной формы.
Вернусь снова к началу своих школьных дней. Я училась во втором классе, продолжала играть дома в куклы и рисовать картинки в альбоме, когда услышала, что в школе работает художественный кружок. До того я не имела представления о кружках, меня никуда не водили, а я даже не знала, как в них записываются.
Собравшись с духом, я осталась после уроков в школе. Поднялась из нашего обособленно расположенного класса на второй этаж и остановилась. Школа уже опустела, вокруг никого. Я ткнулась в одну дверь, другую – они оказались заперты. Узкий темноватый коридор без окон, лишь тусклая лампочка освещала его. Я застыла у стены, прижимая к себе пальтецо, и заплакала, размазывая по лицу слёзы. Как мог заплакать бы мой внутренний малыш. Я не знала, как найти