Тексты магии и магия текстов: картина мира, словесность и верования Восточной Азии. Группа авторов
здесь важны не только его стремления к популяризации западного стиля живописи, но и тот факт, что на картине он изобразил пейзаж одного из сакральных мест архипелага – морского побережья с видом горы Фудзи и священным островом Эносима. Существенно и то, что для экспонирования своих картин художник выбрал синтоистские святилища. Возможно, эта интерпретация покажется надуманной, но я все-таки решаюсь высказать предположение, что волна, изображенная на нашем свитке, – своего рода аллюзия на вотивное изображение кисти Сиба в святилище Атаго[19], посвященном защите жителей Эдо от пожаров.
Думается, что в свитке заложены и буддийские коннотации, не всегда явные, но дающие возможность предположить и такую концепцию: сейчас море приносит в Японию невиданные знания и изобретения Запада, но этому есть знаменательный прецедент – в древние времена море стало транслятором буддийского учения, принесенного из Индии через Китай. Об этом рассказывается, например, в легенде «Кондзяку моногатари» [Кондзяку моногатари, 1974, p. 27–29][20], изобилующей топонимами: один тэнгу[21], находясь в Индии, услышал в звуках отдаленных волн декламацию буддийской сутры и решил выяснить, где же находятся такие волны, помешать произнесению сутры. На всем пути, пока он летел из Индии, – над Китаем и над Японским морем, над гаванью Хаката, что на Цукуси, над заставой Модзи, над провинциями и реками, он все время по мере приближения слышал усиливающиеся звуки буддийской сутры, пока не достиг озера Бива в провинции Ооми и у подножия горы Хиэй не обнаружил Четырех Небесных Царей (Ситэнъо:)[22], охранителей закона Будды, сидящих на берегу ручья вместе со своими служителями. Вода ручья и была источником звуков, услышанных им издалека. Цари сказали, что источник поет священный текст, поэтому охраняется как священное место для ученых монахов горы Хиэй. Тэнгу затем перерождается в облике человека и становится настоятелем монастыря Дзё: додзи[23]. Возможно, эта история послужила Сиба материалом для сравнения двух мощных потоков культурного заимствования.
Занимаясь западными науками, Сиба Ко:кан, подобно другим деятелям рангаку, подчас критически относился к буддизму и конфуцианству. Он критиковал конфуцианцев и буддистов за недостаток научных знаний: «…если некто не знает естественных наук, как он может делать вид, что знает что-то другое…» [French, 1974, p. 148], однако известно, что последние годы жизни он провел в дзэнском монастыре Энгаку-дзи в Камакура. Только к божествам ками Ко:кан относился более благосклонно, он писал: «Наша [страна] это Страна Богов, и в ней не может быть никакого иной веры, чем Синто:» [Ibid.].
В главной, центральной части свитка изображена встреча за столом трех ученых-мудрецов Японии, Китая и Запада. На аналогию в изображении представителей трех культур с иллюстрацией к известной китайской притче «Три мудреца пробуют уксус» обращается внимание в аннотации аукциона Кристи [Christie’s auction, 2001].
Рис. 3.
Большие вотивные картины в рамах, называемые
Атаго-дзиндзя основан в 1603 г. по приказу Токугава Иэясу на холме Атаго в современном районе Минато города Токио, считается, что он был построен для защиты жителей города от пожаров. Главное божество, которому поклоняются в святилище, – Хомусуби-но ками, божество огня.
Данная трактовка символики волны не появилась бы в статье, если бы не подсказка и помощь знатока японской литературы В. С. Сановича. В архиве недавно ушедшего японоведа был обнаружен черновой перевод приведенной легенды из «
Дзё: додзи – один из буддийских храмов на территории монастыря Энрякудзи на горе Хиэй в Киото, основан в конце VIII – начале IX в. монахом Сайтё: (767–822).