Лёд моей души. Юлия Владимировна Монакова
он. – Вы могли бы остановиться у нас с Лялей.
– Ну что вы, – Аля смутилась, почти испугалась. – Я приехала к подруге, она давно меня звала.
– Да вы не стесняйтесь, если что, Алечка. У нас четыре комнаты, места всем хватит! А Ляля… она редко из дома выходит, подруг у неё почти нет, она была бы рада новому человеку. Не хотите надолго – приезжайте хотя бы в гости, просто так.
– Я постараюсь, – почти искренне пообещала Аля.
Откровенно говоря, она сомневалась, что жена Митяя так уж обрадуется её появлению. Не воображает же этот милый чудак, что Аля может подружиться с его супругой? Ему самому, навскидку, лет сорок пять… Должно быть, эта самая Ляля – примерно его ровесница. Что может быть общего у тридцатилетней Али и сорокапятилетней, простите, тётки? Какие такие темы они могут обсуждать? Невозможно же бесконечно обмусоливать необыкновенный талант дражайшего Лялиного супруга, даже если он действительно талантлив.
Но всё-таки Аля не стала категорично отказывать: мало ли, как жизнь сложится… Митяй показался ей неплохим и очень добрым человеком, лучше не разбрасываться такими знакомыми.
А Москва и в самом деле изменилась до неузнаваемости.
Конечно, Аля была здесь довольно давно – аж десять лет тому назад, но всё равно даже представить себе не могла, что современный город покажется ей настолько чужим, практически незнакомым. В отличие от провинции, где время текло не в пример медленнее и изменения воспринимались не так чужеродно-остро, а приходили в жизнь постепенно и естественно, осторожными шажками, Москва полностью перезагрузилась и обновилась – этакая улучшенная новая версия.
И хотя здесь по-прежнему сохранилось то прекрасное, вечно-незыблемое и любимое, напоминающее о былых временах, всё равно в целом столица стала походить на… не совсем российский город.
В первый момент огромные толпы народа буквально ошеломили Алю – особенно по сравнению с её родным, тихим и уютным городом на Волге. Конечно, это было неудивительно – Москва постепенно всё увеличивалась и увеличивалась в размерах, разбухая, точно опара для теста. То, что раньше считалось Подмосковьем, теперь тоже стало Москвой.
Каждый третий прохожий был приезжим. Всюду звучала иностранная речь. Поражало обилие фриков и сексуальных меньшинств, складывалось впечатление, что они буквально везде!
Молодёжь (впрочем, далеко не только молодёжь) лихо рассекала по столичным улицам на гироскутерах, гировелосипедах, электросамокатах или просто на роликах – Але казалось, что она наблюдает какой-то футуристический сюжет. “Будь модным, быстрым, активным, будь в трендах!” – это, видимо, являлось девизом всех местных жителей, включая пенсионеров. Поток людей на бешеной скорости проносился мимо растерявшейся Али буквально нонстопом.
В метро теперь можно было расплачиваться банковской картой прямо на турникете, минуя обязательное выстаивание очереди в кассу. Автобусы превратились в электробусы и ездили без бензина. Практически у всех местных, пользующихся наземным общественным транспортом,