Суп из лапки любимой кошечки. Любовь Гайдученко
навязывать свою чушь, вбивать её в несчастную маленькую голову девочки, которая уже тогда была «протестной личностью», как теперь принято выражаться.
А годам этак к восемнадцати всё стало намного серьёзнее. И это чуть не кончилось для меня трагически. Но переделать себя было не в моих силах – лгать вместе со всеми я органически не могла, не умела и не хотела. И приспосабливаться к окружающей мерзости тоже не желала. Успокоилась и немного научилась лицемерить я только тогда, когда стала матерью – тут уж взыграл материнский инстинкт, я ведь понимала, что нужна моему ребенку, и я изо всех сил подавляла свою натуру, которая, как та Баба Яга из сказки, всегда была против!
Я знаю – очень многие люди вынуждены идти в своей жизни на компромиссы: ради куска хлеба, ради стремления жить хорошо, не прилагая особых усилий. Если подвернётся случай – могут украсть, а женщины делают вообще ужасные вещи – ложатся под богатых папиков. Был период в моей жизни, когда меня предал самый близкий человек. Работать я в тот момент не могла – меня колотило, наверное, целый год, трясло так. что я удивляюсь, как я только не сошла с ума. Жили мы на нищенскую пенсию моей пожилой подруги втроем, с нами ещё был наш любимец мраморный дог, которого вообще-то пожелала иметь дочь, когда ей было 14 лет, но он ей быстро наскучил.
Короче, тогда я в первый раз в жизни поняла, что такое голод. Похудела на 40 с лишним кг, потому что почти всё отдавала старушке и собаке, меня никто не узнавал. Никто и не знал, что с нами происходит, тогда не было интернета, это сейчас можно написать и излить душу. Да и я была на 20 лет моложе, а не старая и слабая, как сейчас.
Но даже в такой страшной ситуации я не изменила себе самой и не совершила ни одного поступка против своей совести. А вот одна моя родственница, чтобы выжить, оставшись одна с ребенком на руках, торговала своим телом, которое охотно покупали – она очень привлекательная.
Это я не к тому, чтобы похвастаться, какая я принципиальная и святая. Но есть вещи, которых я не сделаю никогда. Я и так уже сделала много такого, что против моих принципов – например, ходила к главе администрации, унижалась, или писала в администрацию президента, хотя прекрасно понимаю, что не надо просить у таких, как вся эта публика. Но этот проклятый инстинкт самосохранения заставляет делать много такого, чего не сделал бы, если бы не был бездомным и нищим, старым и больным!
И когда я вынуждена играть по правилам дебилов, я ненавижу себя. Но не могу придумать никакого выхода, чтобы достойно жить, не имея ни жилья, ни денег, ни здоровья. Наверное, в такой ситуации человек не может долго выдержать, запас прочности в нём не бесконечен. Я живу так уже много лет.
Без надежды на лучшее
Тяжело жить в обществе, где большинство – пьяный сброд, а сам ты не имеешь с этим ничего общего. Где всё делается через ну сами понимаете через что. Куда ни ткнись. А самое страшное – когда у тебя нет своего