Проверка на отцовство. Вероника Касс
вот Вавилов здесь. Впору опять начинать бояться, но глупый вид мужчины никак мне в этом не помогал. Глеб бесшумно сглотнул, но его кадык дернулся с такой силой, что по моим рукам побежали мурашки.
Брысь, предательницы.
Дочь наконец-то насытилась молоком и, расслабившись, выпустила изо рта свое любимое лакомство. Она уснула. Теперь нужно было ее переложить в кроватку. Я опять подняла голову, на этот раз взгляд мужчины буквально бегал по моему лицу. Глеб часто дышал и выглядел потерянно.
– Выйди, – шепнула я тихо, практически одними губами, но он услышал.
Либо просто увидел, кивнул и, резко развернувшись, покинул нашу с Маришей комнату.
Я аккуратно переложила дочь в кроватку, накрыла ее одеяльцем и, защелкнув лифчик для кормления, запахнула полы халата на груди. Тут же затянула пояс и, глубоко вдохнув, приложила ладони к щекам, те горели настолько сильно, что я, наверное, была похожа на помидор. Легонько похлопала себя по лицу и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Вавилов дожидался меня на кухне, на Каришином месте, и крутил в ладонях панду, вышитую сегодняшним утром.
– Красиво, – задумчиво протянул он, не оборачиваясь.
Как только услышал, что я на кухню зашла?
– Спасибо, – быстро ответила и юркнула вглубь помещения мимо мужчины. Слишком тесно здесь было вместе с ним. – Может быть, чай? – вежливо поинтересовалась, набирая в чайник воды.
– Нам пора, – сипло и почти по слогам произнес мужчина.
– Ты же видел, – я развернулась, оставив чайник на краю раковины, – я не одна. И я не могу никуда сейчас пойти.
Глеб кивнул, продолжая изучать черно-белую панду.
– Где ее отец? – спросил мужчина, и я заметила, как крепко он сжал челюсти после этого вопроса. Не мог же он подумать, что?
Че-е-ерт…
– У нее нет папы, – затараторила я, словно оправдываясь, – и никогда не было. Он поучаствовал в ее создании и один раз даже потрудился на нее взглянуть – кажется, когда ей было три месяца. – Я не понимала, зачем все это несла почти незнакомому человеку, но чувствовала какую-то отчаянную необходимость перед ним оправдаться.
Глеб перестал разглядывать брошку и поднял голову, его тяжелый взгляд ненадолго задержался на моем лице, а затем мужчина еле слышно произнес:
– У тебя вода проливается. – И, кивнув за мою спину, отвернулся.
Черт.
Хлопнула ладонью по выключателю, вылила лишнюю воду из чайника, оставив лишь половину. Поставила его на подставку и включила, затем схватила голубую бамбуковую тряпочку для посуды и начала ей смахивать воду в раковину. Руки подрагивали, а вместе с ними дрожала и тряпочка. Вместо того чтобы выжать ее, я кинула ее комком на дно раковины и уперлась ладонями в столешницу, опуская голову и прикрывая глаза.
Я слишком разнервничалась. На пустом месте. Не нужно было вспоминать про Артема. Да еще и так много.
– Успокойся, – тихий шепот прозвучал у моего затылка.
Глеб