Нежить и некромант. Агата Чернышова
красавицей. Огненной «фрамусет», что на едином наречии означало «белолицая красавица». Миджина вспомнила, как любила смотреть на себя в серебряное стекло, которое отец выменял у восточных торговцев.
А вот на руки свои она сейчас старалась не обращать внимания. Неживые, бледно-серые, с пятнами, как пергаментная бумага, в которую купцы заворачивали заморский табак.
Вскоре кладбище осталось позади. Стоило ступить за ограду, как вороны, доселе хранившие молчание, разом всполошились и прокаркали вслед, будто хотели вернуть их или хотя бы прокричать проклятие.
И тут же пришёл холод. Стылое ощущение в груди, такое бывает, наверное, когда выгоняют голой на мороз.
В этих краях морозы – редкость. Миджина вообще не помнила, когда так замерзала, но молчала, боясь, что некромант снова решит её прогнать. Сначала она выяснит, что к чему, а уж потом…
– Дрожишь? – не оборачиваясь, спросил он. И тут же остановился, чтобы снять с себя плащ и накинуть Миджине на плечи. Стало чуть легче. Холод отступил, но ещё таился где-то в груди. – Надо тебе одежёнку справить. В подвенечном платье, а поверх в старом дорожном плаще будешь привлекать ненужное внимание.
– Зачем я вам? – зубы стучали от холода, но Миджина решила больше не медлить. Вдруг окоченеет и совсем не узнает о цели некроманта.
Никто из них не воскрешает, какое ужасное слово, мёртвых просто так. Затратно, силы нежить тянет, значит, надолго ей на земле не остаться. А знать, кто её убил и почему, хотелось.
Домин де Торес прибавил шагу, но она уже могла идти ровно, не заваливаясь в стороны.
– Помнишь лицо убийцы? Нет? – проговорил он на ходу, сплёвывая в сторону. – Вспомнишь. Мне он позарез нужен, понимаешь?
Миджина понимала лишь одно: ей надобен этот некромант. Без него ей не жить, пусть даже так, как сейчас.
– Ты поможешь мне его найти, – усмехнулся де Торес и вышел к городским воротам.
Салбатор де Торес
– Держись за мной и не болтай, пока не подам вот такой знак, – Салбатор де Торес говорил заученный текст, скрещивал пальцы между собой, показывая условный знак, а сам думал о том, что в этот раз дал маху.
Обычно он чуял потенциал того, кого воскрешал. А тут рыжеволосая девица с глазами-вишнями и такого же цвета полными изогнутыми губами. Картинка.
И это прескверно. Куда с такой не придёшь, сразу внимания привлечёшь, а в его деле это совсем лишнее.
– Доброго дня, верные стражи города! – обратился он к двум толстым охранникам с пищалями наперевес. Наверное, нерабочими, так, для устрашения.
Городок Цинсидирос маленький, здесь никогда ничего не происходит, а если и случается, то на то воля Создателя. Или ещё кого, пострашнее.
– Нам бы с дочкой в город попасть, мы паломники из самого Мурена. Ноги в кровь стоптали. Пока шли, промокли и издрогли.
Стражники с подозрением уставились на белое платье нежити, выглядывающее из-под плаща. Ясно, что в подвенечном наряде по дорогам Главного тракта не ходят, тут и слепой скумекает, что к чему.
Салбатор