Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури. Екатерина Соболь
прошлогодними листьями.
– Эй, чудик. – Джетт подошел к нему и, бледно улыбнувшись, ткнул его локтем в бок. Генри проследил за его движением, но в ответ не ударил. Это, кажется, не был жест нападения, люди вообще все время хлопали и тыкали друг друга, хотя зачем, он понять не мог. – У тебя теперь вроде как тоже отряд, да?
– Это плохо? – уточнил Генри.
– Ну, у тебя команда худших неудачников в истории, а так – отлично.
– Сивард был один. И стал героем.
– Ты и так станешь героем.
Генри нахмурился.
– С чего ты взял? У меня же… – Он коротко дернул руками.
Джетт долго смотрел на него, открывая и закрывая рот, будто раздумывал, отвечать или нет, и наконец сказал:
– Да плевать на это. Знаешь, приятель, ты лучший человек из всех, кого я встречал. Ну, после моей мамы, ясное дело. – Он коротко хлопнул Генри по плечу и отошел. – Эй, толстяк! Чего ты опять ревешь-то? Серьезно, как в тебе столько слез помещается?
Джетт пошел к Свану, а Генри на секунду остановился. Он чувствовал что-то странное, незнакомое, похожее на торжество от удачной охоты, но такой силы, будто сейчас разорвет изнутри. Он зашагал дальше и запоздало почувствовал, что улыбается.
Глава 9
Дом всех вещей
Иногда люди ведут себя непонятно – это Генри уже давно понял.
– Ты небось замерзла? – в который раз начал Джетт. – Хочешь мою куртку взять? Нет? Ладно. Будешь пирог, у меня как раз один остался? Тоже нет? Да что такое!
Агата ускорила шаг, но Джетт каким-то удивительным образом опять ее догнал. Этот странный ритуал Генри наблюдал второй час.
– А расскажи, с чего тебе вообще пришло в голову держать такую лавку? Странное занятие для девчонки! Слушай, да ладно, не молчи, хоть таблички поднимай! Эй, да не иди ты так быстро! Хочешь, я тебе на гармошке поиграю?
Увидев гармошку, Агата издала бессвязный радостный вопль, вырвала ее и взбудораженно начала рассматривать, но потом будто вспомнила про то, что Джетт все еще идет рядом, и хмуро сунула гармошку ему в руку.
– Можно мне подудеть? – догоняя их, спросил Сван.
– Я никому не разрешаю слюнявить мою гармошку. Но ты, красотка, играй сколько хочешь! Уф, и как ты не устала так мчаться?
Она на ходу нацарапала что-то на табличке, сунула ее Джетту, и все вытянули шеи, чтобы тоже прочесть: «Держись от меня подальше. Подойдешь ближе чем на три шага, ударю. Я серьезно».
– Зачем быть такой грубой? – растерялся Джетт. – Я же по-дружески!
– У, замарашка тебя отшила, – пропел Хью. – Слушай, милочка, если захочешь кавалера побогаче и не уродца, я, так и быть, готов.
Агата тихо застонала и пошла дальше.
– Не то чтобы мне была нужна такая замызганная девчонка, но поверь, рыжий, чтобы посмотреть, как у тебя лицо вытянется, я готов. Ты в зеркало-то давно на себя смотрел?
– А знаешь что? Мне надоело, – сказал Джетт и сделал то, что, по мнению Генри, стоило сделать уже давно: вцепившись в Хью, повалил его на землю и начал колотить.
Хью завопил