Социализм. История благих намерений. Александр Станкевичюс
нарушениям права собственности» [408, с. 150]. В «Манифесте Коммунистической партии» 1848 г. читаем: «Все отношения собственности были подвержены постоянной исторической смене, постоянным историческим изменениям. Например, французская революция отменила феодальную собственность, заменив ее собственностью буржуазной. Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности. Но современная буржуазная частная собственность есть последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения продуктов, которое держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации одних другими. В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности» [205]. Когда говорится не об «отмене собственности вообще», не стоит тешить себя иллюзиями, что какая-то собственность все же останется. Речь идет о социалистической собственности, т. е. обобществленной, а по факту – отмене той собственности, которую мы привыкли понимать как таковую. Если для большинства людей идея о праве на собственность интуитивно понятна и эта идея укоренена по меньшей мере в европейской цивилизации, начиная со времен Римской империи, то для социализма сам институт частной собственности предстает как надстройка над базисом.
Однако здесь следует сделать важное уточнение. Во-первых, причина, по которой социализм так ненавидит собственность, заключается в том, что он видит в ней источник эксплуатации, неравенства, несправедливости, нищеты большинства при роскошном образе жизни меньшинства. Как выразился солдат-коммунист из книги А. Брауна «Взлет и падение коммунизма», «любой частник подобен раковой клетке – он стремится поразить весь политический организм» [36, с. 10]. Действительно, еще Маркс писал, что капитал безудержно стремится к порождению самого себя, к самовозрастанию. А частная собственность на средства производства, на все, что позволяет создавать капитал (по сути, все то, что накапливается сверх основных потребностей) – основа капиталистических отношений. Однако – и это уже во-вторых – так было не всегда. Многие социалистические движения прошлого, т. е. те движения, что пытались осуществить социалистические идеи до появления в XIX в. «научного социализма», допускали частную собственность на средства производства при обобществлении средств потребления. Как объяснял это Карл Каутский, иначе и быть не могло в тех конкретных экономических условиях, т. е. в эпоху античности и феодализма. Напротив, современный «научный социализм» допускает личные предметы потребления при обязательном обобществлении средств производства. Пожалуй, неким промежуточным звеном в развитии этой мысли была «Утопия» Томаса Мора, который уже давал описание обобществленного производства. Заметным отличием между протосоциалистическими идеями и «научным социализмом» можно назвать также отношение к потреблению. Для первого потребление основывалось на принципах умеренности, а иногда и аскетизма, что сочеталось с любовью