Добро пожаловать домой. Рубен Самвелович Аракелян
на «Стрелу», – ответил Гейб, – то эта проблема, судя по имеющимся данным, вполне решаема. В крайнем случае, если даже мы не сможем отыскать топливо, то я смогу ввести корабль в атмосферу на ионной тяге. В таком случае, топлива, чтобы подняться, нам хватит. Конечно, если мы сможем убедиться, что спуск «Стрелы» в атмосферу будет безопасным для корабля.
– Вот видишь? – сказал Хан, сжимая руку сестры, – теперь убедилась? Все нормально, говорю тебе.
Она еще несколько секунд сомневалась, вглядываясь во все увеличивающуюся в размерах россыпь огней на большом мониторе.
– Ладно, если ты так хочешь, давай спустимся на эту треклятую планету, – ответила она.
– Отлично! Спасибо, сестренка! Собираемся!
– Гейб, – сказала она, обращаясь к вернувшемуся в свое кресло мужчине, – я закончила писать новый код. Не будешь против?
На гладком лице снова появилась улыбка.
– Все получилось? – спросил он.
– Думаю, что да.
– В таком случае, загрузишь его уже на Земле, когда спустимся.
– Хорошо. Спасибо.
7 июня 1541
Этим утром новый мир провожал своего покорителя. Нога Кортеса больше не ступит на землю, которую он искренне считал своей долгие годы. Интересно, что он ощущает в этот момент? Грустно ли ему, что эта глава его жизни завершена? Или же он рад скорому возвращению домой, в Испанию, куда он прибудет героем, о котором сложат не одну легенду? Мы одичали. Вот подходящее слово. Вдали от благ цивилизации, от спокойного сна, от мира. Мы словно выброшенная на улицу собака. Сначала она скулит под забором, затем ей приходится уйти в поисках пропитания, и если она преуспеет в этом, если этот ежедневный поиск станет для нее приключением, закалит ее, сделает ее жизнь веселее, захочет ли она возвращаться обратно домой? Я помню, как скулил. Помню, как терял веру, не в силах уснуть в лагере, окруженном обезумевшими от гнева дикарями. Как проклинал это солнце, сжигающее кожу на лице, как ненавидел насекомых, не дающих стоять на месте… Помню, как впервые увидел развалины Теночтитлана, как завороженно впитывал в себя таинственную историю тех величественных мест, которые мы прибыли ломать и крушить. Помню, как стоял на белом песке Месатлана, не веря в то, что подобная красота реальна. И когда дон Педро спросил, кто хочет остаться с ним в новом мире, я поднялся на ноги в числе первых, даже не услышав толком цель нашей экспедиции. Я не хочу возвращаться домой. Больше не хочу. Теперь мой дом – Новая Испания. Изменило бы что-нибудь, дослушай я до цели нашего похода? Конечно же нет. И пусть это, скорее всего, окажется очередным суеверием местных обитателей, очередной несуразной сказкой, коих я услышал тысячи за все эти годы, я все равно ухватился бы за первую же возможность остаться.
Два корабля под красным знаменем медленно уплывали вдаль, за горизонт, навстречу поднимающемуся солнцу. Теперь мы одни. Три десятка мужчин, отправившихся в погоню за Богом. И отчего-то ветер так отчаянно дует в наши паруса. Неужели Господу нашему угодно, чтобы мы его догнали? Нет, я не стану думать об этом. Слишком тяжелая ноша для человека, с