Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца. Лера Аст
над зеркалом подергивалось, как будто сквозь один ее портрет проступал другой, с небольшими и оттого сводящими с ума отличиями от первого; сквозь другой – третий, сквозь третий – четвертый, и так до бесконечности.
В веренице ликов Иффиндеи вот-вот мог потеряться изначальный.
Тамлин скривился, выхватил из-под подушки кинжал и со всего маху всадил его в шелковую наволочку.
Долгая судорога прошла по его телу. Под веками поплыли разноцветные пятна, вспыхивали и гасли болезненно яркие звезды. Рот наполнился слюной с привкусом крови; тело онемело, сознание отслоилось от него, готовое воспарить к потолку.
Король уткнулся лбом в подушку. За триста лет тренировок он успел хорошо познакомиться с незваной гостьей, приходящей вслед за кошмарами. И научился подавлять ее проявления. Хотя уже давно не понимал, зачем это делает.
– Пятьсот сорок пять, – выдавил он сквозь зубы. – Пятьсот. Сорок. Пять. Хаос.
Нечто тяжелое и неотвратимое накатило, вцепилось в него и потащило на дно холодной бездны. Пронзило иглами каждый нерв, ища в нем брешь. Разъярившись, бросило в пучину беспамятства, пугающего своей кратковременностью. И медленно отхлынуло куда-то за пределы реальности, обещая вернуться.
Мышцы постепенно расслабились, пульс замедлился, дыхание восстановилось. Тамлин лежал без движения, пока мир вокруг не перестал дрожать, затем выдернул кинжал из подушки и отшвырнул ее прочь.
В животе заурчало. Вчера король ничего не ел, занятый диадемой, ночное приключение отбило у него охоту ужинать, а завтрак он проспал.
Тамлин опустил ноги на пол. Пол был теплым. Свет, что лился из окон – розоватым; судя по углу его падения, король проспал около трех часов. Иффиндея улыбалась ему с портрета. Шелк простыней электризовался под пальцами. Ярусом ниже кто-то играл на скрипке. Органы чувств прощупывали реальность и собирали информацию, но данные оставались без оценки. Свет просто светил, пол под ногами просто был, скрипка просто звучала, организм просто требовал еды. Питание необходимо для его восстановления.
Заказывать обед в королевские покои и есть его в одиночестве не хотелось. Тамлин переоделся и спустился на второй ярус в поисках еды.
Выбранная кухня оказалась занята детьми. Тамлин услыхал их голоса сквозь приоткрытую дверь и собрался было пойти в другой сектор, чтобы не волновать их понапрасну, но из-за двери донесся знакомый голос.
– …ему до сих пор снятся кошмары, – сказала Шаниэ под звон ложек о тарелки. – Назначенные седативные или не работают, или он только делает вид, что принимает их. Ума не приложу, что с этим делать.
– М-да, понимаю, – Тамлин узнал голос Майенаэт, мастерицы гончарного дела рода Илуфер и танцовщицы светлой линии ’наэт. – И восхищаюсь твоим терпением, характер-то у него не сахар.
– Ему просто одиноко, – спокойно возразила Шан. – Не каждый может в таком признаться, Майя. Нас с детства учат ни к чему не привязываться, но это удается не всем.
Король шевельнул ухом. И остался у дверей недвижим.
– Повезло ему с тобой, – ответила Майя. –