Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца. Лера Аст
краю обрыва, парализованный, оцепеневший, онемевший. Всего на несколько мгновений.
Их оказалось достаточно, чтобы последний силок, выпущенный слизевиком, попал в цель.
Резкий удар в грудь. Путы обвиваются вокруг плеч, тошнотворными червями ползут к шее и сжимают ребра. Тело выгибается дугой, перед глазами плывет пелена, на губах выступает кровавая пена. Черная слизь лижет подбородок, источая дух разложения – как обнажившееся морское дно с клубками водорослей, высохшими медузами и серебристыми рыбьими боками в перегретых на солнце лужах.
Тамлин наблюдал однажды такой отлив – в тот день вода ушла далеко за линию горизонта, а сейде из подводной крепости спешно эвакуировались в Эре-Аттар под охраной воинов-элле. Принц не видел чудовищной волны, захлестнувшей берег ночью, но говорили, что море в исступлении добралось аж до Наэтлиэ, где наутро в фонтанах вместо форели плавали акулы.
Король моргнул, прогоняя из-под век миражи.
– Пятьсот сорок пять, – прохрипел он, все больше теряя контроль над собой. – Пятьсот. Сорок. Пять…
Вслед за чем покачнулся на негнущихся ногах.
И упал в ревущую темноту речного потока.
Булыжники, утяжеляющие сеть, потянули ко дну; водоворот швырял на камни, слизевик все крепче сжимал ребра, лишая Тамлина кислорода. Он попытался высвободиться, дернул рукой, вкладывая в рывок всю свою волю, но налетел на камень.
В плече хрустнуло, грудь пронзила резкая боль.
Сопротивляться было бесполезно. Тамлин расслабился, и река снова швырнула его на камни. Под веками вспыхнула молния, тело пронзило током. Все, что он успел сделать перед тем, как его окутала тьма – шепнуть одно слово.
Имя.
…Ему сказали, что искать ее стоит в мастерской.
Тамлин сбежал по лестнице третьего яруса в нетерпении, удивившем его самого, миновал пустую северную башню, где этой весной никто не гостил, и вышел к мастерским рода Илуфер. Хотел войти в оружейную без стука – просто потому, что мог проникнуть в любое закрытое помещение в своем дворце. И тем рассчитывал произвести определенное впечатление.
Но дверь в мастерскую оказалась приоткрыта.
Она стояла у окна, склонившись над колонковой шкуркой, и ловко орудовала пинцетом. Как всегда одетая в пурпур. Она оглядывала мех, выдергивала из его гущи длинные волоски, осматривала каждый на просвет и складывала в ларчик на подоконнике. Луч солнца выхватывал из полумрака мастерской ее плечо, укрытое волосами и оттого казавшееся облитым золотом.
Тамлин отворил дверь шире и произнес одно слово.
Имя.
– Иффиндея.
Девушка обернулась. Золотое свечение вспыхнуло где-то внутри нее и засверкало так ярко, что Тамлин прищурился.
– Ваше величество, – она завороженно поглядела ему в глаза, затем опомнилась и протянула длинный сверток. – Вот, как вы и заказывали. Неширокий размах, композитные плечи, тетива с повышенной износостойкостью. Над стрелами я еще работаю, хочу сделать отклонение в полете минимальным. Заказала кузнецам наконечники