Гражданский арест. Статьи, не попавшие в Сеть (сборник). Виктор Топоров
не заметил ни смысловой, ни стилистической разницы. В другой раз на чело президенту валтасаровыми письменами пала телереклама фирмы «Оливетти», и тоже нормально. И я верю Путину с петербургским губернатором Яковлевым: на участившихся (и казавшихся чуть раньше немыслимыми) встречах они действительно разговаривают о чемпионате мира по хоккею, потому что для обоих это на сегодняшний день проблема № 1. А все остальное – досужие домыслы конспирологов.
Соприродность сторон лишает любовный акт признаков утонченного разврата: власть и интеллигенция сходятся не как лучше, а как всегда.
Позавчера Мужиком был Ельцин, вчера чуть было не стал Лужков, сегодня за «дурацкое дело нехитрое» взялся Путин.
Надолго ли его хватит (и на что хватит) – вопрос отдельный, да и не одну только интеллигенцию пользовать надо, но ему пока нравится. Или делает вид, что нравится: он ведь у нас как-никак виртуальный.
Ну а ей-то каково? «Тебе со мной было хорошо?» – этот вопрос мужчина задает напоследок, но избранный президент, похоже, никуда пока не торопится.
Мешки
Покупка кота в мешке у нас любимая национальная забава. Особенности которой, заметил бы кинорежиссер, заключаются в тотальной отрешенности от степени алкогольного опьянения: на трезвую голову кота в мешке покупают с таким же молодеческим гиком, как на пьяную.
Конституция принимается не глядя, война на собственной территории начинается без объявления и ведется с зажмуренными глазами, баксы на рубли обмениваются не в пункте, а в ближайшей темной подворотне, поют под фанеру, королеву красоты назначают еще до начала конкурса и даже литературные премии – пошла такая мода – присуждают по никем не читанной рукописи. Феминистки объявляют себя солдатскими матерями, гомосексуалисты – победоносными мачо, одесские босяки – долларовыми миллиардерами, пацаны – меценатами, обиралы – либералами, менты – ментами; самое занятное в том, что на все эти приколы мы более или менее единодушно покупаемся. Пик распродажи котов в мешке приходится, понятно, на предвыборный период. Результаты же неизменно посрамляют самые эсхатологические ожидания политологов.
В 1996 году я взял на себя труд изучить программы претендентов на должность президента всея Руси (без Малой и Белой). А изучив, проголосовал за Мартина Шаккума. Сходить с ума приходится в одиночку. Мудрый всенародный выбор пал тогда на Бориса Николаевича Ельцина. Программа которого, если кто забыл, сводилась к двум пунктам: а) я начальник – ты дурак (впрочем, то же самое прописано и в принятой уже к тому времени Конституции); б) я хозяин своего слова: хочу – даю, хочу – забираю. Одним из первых не указов даже, а распоряжений кремлевской администрации был упразднен «телефон доверия». Телефон упразднен, а доверие… Доверия никто не испытывал и раньше, голосуя за кота в мешке. Кот оказался старым, больным, облезлым и чересчур пристрастившимся к валерьянке. Беда, однако, заключалась в другом:
Настоящее, 2000. Март.