Оружие бога. Геннадий Владимирович Ищенко
почему-то ушли.
Я полежал, вспоминая подробности вылазки к стаду, а потом обратился к Сару и впервые не получил ответа. Попытки связаться с хозяином тела ни к чему не привели. Это нельзя было объяснить его нежеланием общаться. Или удар топора убил его личность, или она потеряла связь с телом. Несмотря на то, что такой исход давал право на долгую жизнь, я был огорчён и напуган. Сар всегда приходил на помощь и спасал от смертельной опасности. Мне были по-прежнему доступны сила, быстрота и чувствительность тела, но загр был великолепным бойцом, а я только умел драться. И дело было не только в этом. В последнее время мы с ним сроднились. В детстве меня опекал один из братьев, который был на два года старше. Защищал от мальчишек, вытирал сопли и утешал, когда доставалось от отца. Я тогда не мог представить себя без его опеки, а сейчас подобные чувства были к куда-то исчезнувшему Сару. Оставалось надеяться, что он сможет вернуться. А пока нужно срочно избавиться от последствий удара и освоиться с мечами. Я фехтовал мечом и кинжалом, но с двумя мечами дрались по-другому. У братьев было по два клинка, придётся учиться у них, конечно, не сейчас, а когда пройдём степь.
– Как себя чувствуете? – спросил подошедший Марх. – Сможете ехать, или опять привязывать ремнями?
– Если сегодня отдохну и завтра не будет скачки, обойдёмся без ремней, – ответил я. – Уберите эти вонючие одеяла, я лучше полежу на траве. Зачем меня укрыли?
– Ночью было прохладно, поэтому Лера отдала вам своё одеяло, – объяснил он. – Я не чувствую никакой вони.
Наёмник забрал одеяла и ушёл, но я недолго оставался один.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила присевшая на корточки девушка. – Может, хотите есть? Я сварила кашу.
– И на чём же ты её варила? Что вы используете для растопки?
– Сейчас жгли ветви кустов, – ответила она, – а раньше был кизяк. Это высушенный навоз.
– Спасибо за одеяло, – поблагодарил я. – Сейчас не хочется есть, может быть, потом.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Лера. – Вам не трудно говорить? Если мешаю, могу уйти.
– Сегодня уже лучше. Серк сказал, что отсюда ушли кочевники. Что он имел в виду?
– Мы видели два брошенных стойбища, – ответила она, – а возле воды не было стад. Кочевники могут перенести место стоянки, но от источников уходят, только когда они пересыхают. Здесь много воды, поэтому брат считает, что их кто-то согнал.
– А почему вы не пользуетесь луками?
– У отца был лук, а из брата плохой лучник. Он даже с двумя глазами стрелял хуже меня. А я не могу пользоваться боевым луком, потому что не хватает сил. Был охотничий, но я оставила его в семье.
– Лера, а почему ты так на меня смотришь? – спросил я, заставив её покраснеть.
– Вы говорили насчёт проверки, – сказала девушка, стараясь не смотреть мне в глаза. – Ну тогда, на холме. У вас со многими женщинами не получалось?
– Только с одной, – ответил я. – На гостевых дворах присылали тех, кого уже любили загры. А у тебя ещё никого не было? Сколько же